Два дня - Рэндалл Силвис (2019)

– Какая сообразительность! – похвалил ее Демарко.

Барменша снова пожала плечами:

– Он единственный из наших посетителей фигурировал потом в газетах.

– И?

– Он приходил к нам в клуб. Это все, что я о нем знаю.

– Кроме того, что он – профессор…

– Некоторые гости не умеют врать и выдавать себя за тех, кем не являются на самом деле, – скривилась барменша.

– А о чем еще он вам не соврал?

– Мне? Я не общаюсь с посетителями заведения. Я только принимаю у них заказы.

Демарко кивнул и глотнул виски. Сейчас, играя более знакомую роль, он чувствовал себя уже гораздо комфортней. Аромат и тепло, исходившие от Ариэль, ее умелые прикосновения на какое-то время выбили его из колеи, лишили уверенности и увлекли в неопределенность, какой он не знал уже долгое время. Как же легко может мужчина поддаться на уловки искушенной женщины! Как быстро он может потерять голову в таком заманчиво-обманчивом месте.

«Даже такой мужчина, как Томас Хьюстон?» – спросил себя сержант. Хьюстон женился на необыкновенно красивой женщине и, по всеобщему мнению, был вполне себе счастлив в браке. С другой стороны, тринадцать лет супружеской жизни могут сделать мужчину мятущимся. Ищущим. Охочим до неизвестного, только воображаемого. Возможно, даже страшащимся неотвратимого старения и тех потерь, которые оно сулит.

Что там ответил Билл Клинтон, когда его спросили: «Почему человек такого уровня, как вы, господин Президент, достигший всего, чего только желал, может сбиться с истинного пути?»

«Потому что может», – сказал скользкий Вилли. Он приложил все усилия, чтобы выглядеть раскаивающимся, сожалеющим и самобичующимся, но так и не смог стереть со своих губ лукавую и самонадеянную улыбку.

Испытывал ли Томас Хьюстон подобную слабость?

– Если вы с ним никогда не общались, – спросил барменшу Демарко, – как вы узнали, что он – профессор?

– Девчонки болтают. А кроме того, если я работаю в таком месте, это совсем не значит, что я необразованная. И иногда я читаю газеты.

– Вот это-то и озадачивает меня, – сказал Демарко. – Зачем такому известному рисковать своей репутацией ради…

– Общения с такими опустившимися людьми, как мы?

Демарко вгляделся в ее лицо пристальней. Оно действительно начало казаться ему знакомым.

– Пожалуй, я избавлю вас от мучительного копания в памяти, – сказала барменша. – Вы задерживали меня пару раз лет десять-двенадцать тому назад. Меня и еще несколько моих подружек.

– За содержание притона?

– Это нам тогда предъявили. Лично я считаю себя щепетильной домохозяйкой.

– Щепетильной… – повторил сержант и улыбнулся.

– А то! Шалавы разбегаются при одном упоминании моего имени.

– На Четвертой улице, – вспомнил Демарко. – Чуть выше от шлюпочной гавани.

Барменша кивнула:

– Там сейчас магазин подарков. На первом этаже какой-то парень демонстрирует выдувку стекла.

То, как барменша произнесла «выдувку стекла», заставило сержанта улыбнуться еще раз.

– Догадайтесь, кто обучил его этой технике, – сказала барменша.

Демарко ухмыльнулся и помотал головой. Отпил еще глоток виски. И тут его осенило:

– Бонни?

– Ну, наконец-то! Ай, молодец! Вы, что же, помните имена всех, кого вам доводилось задерживать?

– Нет, только тех, кто предлагал мне секс.

Барменша снова пожала плечами:

– Пользуйся дарами, которые тебе дал Господь! Так мне всегда повторяла мама.

– Думаю, что это суждение очень популярно здесь.

– Одиннадцатая заповедь.

– А остальные десять вы помните?

Даже не потрудившись выдавить из себя улыбку, барменша выпалила их на одном дыхании: «Не плюйся, не ругайся, не прикасайся к танцовщицам, не дерись, не кури, не болтай по мобильнику, не снимай видео, не связывайся с малолетками, не жри возле сцены и не распивай напитков, купленных в другом баре».