Глубокая вода - Андрей Анатольевич Кокотюха (2019)

Сопротивления не почувствовал — Ольга сидела и спокойно, даже без удивления смотрела на него. Рука стала смелее, скользнула за отвороты халата и вот уже жадно мяла шелковистую кожу груди; пальцы коснулись соска, чувствуя, как он медленно твердеет. Вторая рука путешествовала вниз, лаская бедро…

Потом Ольга встала, сбросила халат, накинула крючок на дверь, задернула занавес, выключила свет, тихо сказала:

— Не шевелись…

Пухлые губы коснулись небритой щеки.

Мягкие руки легонько прошлись по телу.

Ее голова опустилась ниже, еще ниже, и вот уже губы нашли его набухшую плоть, язык прошелся по ней снизу вверх…

К утру Мельник не вспоминал о боли во всем теле.

С первым солнечным лучом, пробившимся сквозь занавеску, Ольга поднялась с кровати, поцеловала его заклеенный пластырем шрам между лопатками, накинула халатик и выскользнула за дверь.

У Виталия не было сил даже на то, чтобы подняться и запереть за ней. Пока она была рядом, дремать приходилось урывками, и теперь, обессиленный, он с чувством выполненного долга провалился в сон. Уже не ощущая боли в расслабленном теле — лишь приятную усталость.

Часы показывали половину пятого утра.

Мельник так и не спросил Ольгу, не объявился ли пропавший Кулаков. А она собиралась сказать ему, что Антон не вернулся, но дело пошло в совершенно другом направлении.

Этот чудак со своими проблемами просто вылетел у нее из головы. Вспомнила о нем, когда точно так же укладывалась спать после бессонной и нескучной ночи. Но сон одолел ее очень скоро, и, засыпая, она успокоила себя: никуда он не денется. Божьих людей Бог бережет.

14. Тихое августовское утро

Антон Кулаков проснулся от холода.

Резко сев и отбросив клетчатый плед, он огляделся и обнаружил себя на небольшой лесной поляне. Холодом тянуло от воды: Тихий затон был в каких-то пяти метрах от него. Видимо, он специально выбрал такое место, за кустами — если кто-то появится на воде или из воды, не сразу обнаружит его засаду.

Наверное…

Когда это началось, Кулаков точно не знал. И в последнее время он стал замечать за собой провалы в памяти. Вот он выходит из дома, садится в маршрутку, и тут щелк — будто кто-то свет выключил. Включается, когда он уже на месте. Там, куда собирался. Или на работе, или прямо посреди Чернигова по дороге в библиотеку или в компьютерный клуб. На персональный компьютер еще не заработал и не скоро заработает, а в Колычевке такого удовольствия нет. К взрослому чудаковатому дяде в клубе давно привыкли, тем более что он никому не мешал. Нырнув в бесконечность интернета, выискивая и читая нужную ему информацию и переписываясь с такими же, как он сам, исследователями неизвестного, Кулаков забывал обо всем на свете. А раз так, то все забывали о нем.

Пока эти «выключения» никакого вреда ни ему, ни окружающим не причиняли. Антон подозревал: в такие моменты, которые на самом деле растягивались в минуты, а то и часы, его место в реальном мире занимал кто-то другой. Внешне такой же Антон Кулаков, со всеми характерными для него привычками, только другой.

Скажем так — дублер.

Что-то вроде второй половины.

Темная она или светлая, пока не понятно. В любом случае женщина, с которой он жил, тоже замечала этого Дублера, но ничем особенным от того человека, к которому она привыкла, он до этой поры не отличался. Разве что взгляд становился какой-то неподвижный. Кулаков смотрел в одну точку, на все обращения к нему отвечал слегка заторможенно и будто механическим, более глухим, чем обычно, голосом. Координация движений и ориентация во времени и пространстве при этом не нарушались. Тот, кого Антон прозвал Дублером, прекрасно знал, кто он, где, сколько ему лет и чего хочет, а также узнавал знакомых и даже общался с незнакомцами.

Этого Антон Кулаков боялся больше всего.