Последний секрет - Бернард Вербер (2019)

В конце концов он нашел его в полицейском списке бездомных. После увольнения из больницы Умберто Росси неуклонно опускался на дно. Теперь он был оборванцем, цедившим вино на каннском пляже; порой полиция увозила его на обработку от вшей или на принудительное лечение от алкоголизма. В полицейской справке говорилось, что мужчина хранит свои пожитки под третьей скамейкой набережной Круазет. Благодаря камере – в городе Канны этого добра хватало – его можно было увидеть и услышать. Бывший нейрохирург, заросший бородой и неопрятный, плохо держался на ногах, но не выпускал из рук бутылку розового вина.

Жан-Луи Мартен вглядывался в бродягу. Из-за этого жалкого субъекта он потерял способность владеть телом. Его обуревало чудовищное желание расправиться с Росси.

Обладатель суперума, глазами которому служили тысячи веб-камер, а руками – жесткие диски тысяч компьютеров, он знал, что справится с этой задачей. Он мог раздавить его автоматической дверью, мог отредактировать полицейский файл, превратив его в опаснейшего маньяка. Топор был занесен и ждал сигнала от воли, обуреваемой жаждой мести.

Но тут Мартена посетила новая мысль.

Мне, обладателю сверхчеловеческого ума, требуется сверхчеловеческая мораль.

Он долго обсуждал это с Финчером. Оба признали, что было бы полезно снабдить мозг Мартена программой искусственного интеллекта, которая не только позволила бы ему быстрее соображать и не только держать под контролем пространство, но и помогла бы выработке «новой морали» для человека будущего.

Больной обзавелся программой искусственного интеллекта, при помощи которой авиадиспетчеры не допускали пересечения траекторий авиалайнеров. Программа была самой изощренной, очень надежной. Затем Финчер и Мартен вместе запрограммировали компьютер на понимание «человеческих ценностей». Началось с введения в корневую зону десяти заповедей Ветхого Завета: не убий, не укради, не возжелай чужой жены и так далее.

Странно, подумал Сэмюэл Финчер, что это не императивы, а глаголы в будущем времени. Получается, Ветхий Завет провозглашает пророчества: в один прекрасный день, очухавшись, ты поймешь, что больше не желаешь убивать, красть и возжелать.

Правда, заповеди, требующие повиновения Богу, пришлось исключить. Само понятие «Бог» находилось пока что за пределами понимания компьютеров. Их место заняли ценности повиновения человеку.

К предписаниям Ветхого Завета добавилась заповедь Нового: любите друг друга. Для запуска всего комплекса они переписали «Дао дэ цзин»[6]: кланяющийся распрямится, полое наполнится, истощившееся возобновится. Нашлось место и для поэмы Киплинга «Если»:

И если ты способен все, что стало

Тебе привычным, выложить на стол,

Все проиграть и вновь начать сначала,

Не пожалев того, что приобрел…

Пригодились разумные понятия главных течений мысли со всех пяти континентов.

В конечном итоге программа искусственного интеллекта стала суммой перспективной мудрости. Человек будущего получил от Мартена и Финчера несколько личных постулатов: принципы открытого сознания, признания непохожести, любопытства к новизне, систематического диалога.

Обогащенная программа стала электронным подсознанием Мартена.

Сэмюэл Финчер предложил наречь ее Афиной – так звали советчицу Одиссея, богиню мудрости.

Теперь, вооруженный «моралью с компьютерной поддержкой», больной мог заняться проблемой Умберто Росси. Формулировать вопрос было уже излишне, потому что Афина нашептывала свои советы – Мартену казалось, что она щекочет перышком кору его мозга. «Если тебе причинили зло, сядь на берегу реки и дождись, когда по ней проплывет труп твоего врага», – учил Лаоцзы.

Жан-Луи Мартен знал, что жизнь наказала его обидчика суровее, чем это сделал бы он сам.