Поворот к лучшему - Кейт Аткинсон (2011)

Она проснулась враз, с колотящимся сердцем и в холодном поту, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы убедиться: это был сон. И тут она услышала царапающий звук. В стене? Или над головой? Над головой. Когти или ногти скребут по дереву, что-то бегает. Остановилось. Снова забегало, снова остановилось. Она силилась представить, кто может так шуметь. Грызуны устроили на чердаке Олимпийские игры. Пару лет назад она запустила бы туда Мармелада, кошака-терминатора. Он спал на кровати, привалившись к ее ноге. Было бы здорово узнать его профессиональное мнение о том, кто может царапать и скрести на чердаке, но ей не хотелось его будить. В последнее время он спал сутки напролет. Она понемногу привыкала к мысли, что он доживает свои последние дни, — последним может стать каждый завтрак, каждое умывание, каждая вылазка на улицу. Вместо кошачьих консервов она покупала ему органического копченого лосося, ломтики копченой куриной грудки и коробочки свежего заварного крема в продуктовом отделе универмага «Маркс и Спенсер» — сил у Мармелада хватало только на пару кусков, и Луиза подозревала, что даже это он съедал, чтобы угодить ей, а не от голода. Тайная вечеря. Арчи жаловался, что кота кормят лучше его, и был прав.

Усилием воли она вылезла из постели, мягко ступая, прошла по коридору и открыла дверь в спальню Арчи — просто надо было окончательно убедиться, что ночной кошмар был ночным кошмаром. Оба мальчика спали, раскидав руки-ноги в стороны, Арчи у себя в кровати, Хэмиш — на полу в спальном мешке. В комнате воняло мальчишками. Луиза думала, что в девичьей комнате пахло бы лаком для ногтей, карандашами, дешевыми конфетами. Комната Арчи была пропитана тестостероном и запахом немытых ног. В полумраке она едва могла разобрать, как поднимается и опускается его грудная клетка. Проверять Хэмиша на наличие признаков жизни она не стала, ему подобных надо пускать в расход, уж таково было ее мнение.

Вытащив из-под подушки тяжелый полицейский фонарь, она потянула вниз складную лестницу от люка в потолке в коридоре. Взобралась наверх и осторожно откинула крышку люка, представляя, как сейчас кто-нибудь прыгнет ей на голову, запутается в волосах и начнет обгрызать уши и губы.

Крошечное чердачное окно пропускало внутрь больше утра, чем она ожидала, а щели между шиферными плитами давали дополнительное освещение. Луиза была совершенно уверена, что щелей между шиферными плитами быть не должно. Это не был настоящий чердак, просто пространство под крышей, где стоял водяной бак, без настила на полу и электрических розеток. Вместо того чтобы прятаться в желобе, кабель змеей вился по полу, часть его пластиковой оплетки была обглодана, обнажая голые провода. Стропила и балочные стыки были грубо обтесаны — только так посадить занозу, и на стенах не было никакой теплоизоляции. Луиза спросила себя, законно ли это — сдавать дома без теплоизоляции. Вид чердака только усиливал навязчивое ощущение, что дом недостроен.

В дальнем углу что-то шевельнулось, маленькое и шустрое, серой кисточкой мелькнул хвост, проскользнув в крошечную дыру в том месте, где сточная труба упиралась в маленький навес над гостиной на первом этаже. Белка.

Луиза провела лучом фонаря по стене — теперь она ясно видела, где белка устроила себе лазейку: щель в каркасе дома, откуда, судя по всему, выпал кусок бетона — или (и, зная Грэма Хэттера, в это больше верилось) где его никогда и не было. Она нацелила луч света на фронтонную стену, словно археолог, открывающий гробницу фараона, и поморщилась, высмотрев трещину, ступенями сбегающую вниз по штукатурке по стыкам кирпичей. Вряд ли в этом можно было винить белок.