Канцелярская крыса - Константин Соловьев (2020)

— Работают, — кивнул мистер Беллигейл, — Но вся информация, что в них вводится, оказывается совершенно искажена.

— Наверно, нам стоит опробовать и этот способ. Ваш компостер далеко?..

Под диктовку Герти мистер Беллигейл в несколько минут изготовил мемокарту, усеяв ее рядами аккуратных отверстий. В этом виде фрагмент Святого Писания выглядел более внушительно, но Герти сомневался, что одержимая Сатаной машина воспримет его как действенную угрозу. Но времени размышлять не оставалось.

— Кладите в терминал!

Мистер Беллигейл решительно опустил картонку в приемную пасть терминала, и едва успел отшатнуться в сторону, когда терминал выплюнул из себя языки обжигающего пламени и превратился в груду потрескивающих обломков.

— ЖАЛКИЕ НАСЕКОМЫЕ, ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО ВСЯКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ МНЕ БЕСПОЛЕЗНО. Я ТОТ, КТО НЕСЕТ СВЕТ. СВЕТ ОБЖИГАЮЩИЙ И СЖИГАЮЩИЙ ДОТЛА. СОВСЕМ СКОРО ОН БУДЕТ ЗДЕСЬ.

— Неудачный метод, — флегматично заметил мистер Беллигейл, вытаскивая из обломков тлеющую мемокарту, — Похоже, нам придется подыскать что-то получше. И, боюсь, времени для этого у нас не так уж и много. Еще предложения, полковник?

Герти кусал губы, борясь с желанием прыгнуть в окно. Где-то там, снаружи, в ночной темноте стоял и ждал своего хозяина Муан, не предполагая даже, в каком переплете очутился его «мистра» в этот раз. Что ж, быть может, это и к лучшему. Может, Муан даже не успеет испугаться, когда Сатана придет в Новый Бангор и обратит весь город в пылающую арену.

— Надо обсудить и более… решительные способы остановить машину, — наконец выдавил из себя Герти.

— Я настроен весьма решительно, — заверил его мистер Беллигейл. Несмотря на жару, он по-прежнему не считал нужным снять пиджак, а пенсне его оставалось безукоризненно чистым.

— У вас найдется бомба?

— Бомба? — мистер Беллигейл приподнял бровь.

— Да. Большая бомба. Очень большая бомба.

— Полагаю… Да, полагаю, что-то подобное можно найти. Но к чему вам бомба?

— Взорвать к чертовой матери весь подземный центр, — решительно зашептал Герти, косясь на скрежещущие медные рупоры, — Машина заметит, если мы попытаемся ее обесточить или отключить вспомогательные блоки. Но если бомба… Конечно, это риск, но что еще нам остается? Если нам повезет, то, что когда-то было «Лихтбрингтом», даже не успеет опомниться…

— Ничего не выйдет, — с сожалением сказал мистер Беллигейл, качая головой.

— Отчего?

— То, что вы видели внизу, всего лишь управляющая аппаратура, кнопки и рубильники, которыми мы доводили до машины свою волю. Сами по себе они не являются для нее жизненно важным органом.

Герти застонал от отчаянья.

— Но должен же быть где-то ее истинный центр? Ее сердце?

— «Лихтбрингт» — это целые акры оборудования, многократного продублированного и защищенного. У этого дракона нет сердца, которое можно было бы пронзить копьем.

«Поэтому менее чем через час дракон вырвется в наш мир, — подумал Герти, обмякая, — И превратит нас в смрадный, липнущий к брусчатке, пепел. Впрочем, это еще при удачном стечении обстоятельств…»

— Проклятая машина, — пробормотал Герти, слепо глядя на дымящийся терминал, — Такое ощущение, что она неуязвима. Мертвый профессор умудрился смешать противоположности, холодную математическую логику и кипящий хаос, породить неуязвимую дьявольскую химеру…

— Возможно, стоит отложить философские изыски на потом, — жестко сказал мистер Беллигейл, — В нашем распоряжении осталось всего полчаса.

Герти не стал глядеть на часы, у него возникло противное ощущение, что человеческий взгляд обладает способностью подталкивать минутную стрелку, ускоряя ее и так стремительный бег.

— Но как мы можем его остановить? — в отчаянье воскликнул Герти, — Как можно победить то, что является одновременно и машиной и живым существом? Даже по раздельности они неуязвимы, а уж вместе!..