Канцелярская крыса - Константин Соловьев (2020)

— Отчаянно парит, — пробормотал Брейтман, щурясь, — Не иначе, к вечеру будет гроза. Она здесь такая… Долго собирается, но когда ударит, кажется, что небо вот-вот лопнет подобно суповой тарелке, по которой угодили молотком…

— К черту вашу погоду! — не сдержался Герти, — Объясните, что здесь происходит! Я ведь реален? Но если так, как я могу находиться на острове, которого не существует?

Брейтман задумчиво поковырял ногтем лацкан пиджака.

— Сейчас идет девяносто шестой год, — пробормотал он, — А значит, Шрёдингеру только исполнилось восемь. И лишь через сорок лет он напишет свою знаменитую работу о квантовой запутанности. Значит, вы никак не могли с нею ознакомиться. Досадно.

— Я не физик, — раздраженно сказал Герти.

— Представьте себе кота, запертого в стальном ящике. Вместе с ним находится хитрое устройство, своего рода реле, которое, с точки зрения теории, может с равной вероятностью сработать в любой момент и разбить ампулу с синильной кислотой. Если это случится, кот неизбежно умрет. Но в момент неизвестности, для стороннего наблюдателя, будет совершенно неизвестно, жив кот или нет. Вот вам пример квантовой запутанности. В некотором смысле, кот с равной вероятностью может быть и жив и мертв, а значит, в каком-то роде он одновременно двуедин в различных состояниях. Он мертв и в то же время жив. Я доступно излагаю?

— Вполне, — осторожно сказал Герти, — Но я не собираюсь наблюдать за тем, как меня, подобно коту, запихивают в стальной ящик. Терпеть не могу замкнутого пространства и синильной кислоты.

— Это не потребуется, — усмехнулся Брейтман, — Вы уже в нем. Весь Новый Бангор в некотором роде стальной ящик. В котором вы обитаете три с лишним месяца, находясь именно в подобном, квантово-запутанном состоянии. Проще говоря, сейчас вы одновременно существуете и не существуете.

Герти поборол желание рефлекторно ощупать себя. Дурацкое и нелепое желание, но что еще может придти в голову, когда слышишь подобное?

«Я существую! — мысленно воскликнул он, — Еще как существую, чтоб тебя, ванильный любитель чужих бисквитов!»

— Подлейте мне еще чая в эту наполовину существующую чашку, — попросил он, — Наполовину существующий жасминовый чай отлично утоляет мою наполовину существующую жажду.

Брейтман одобрительно улыбнулся, протянув руку к чайнику.

— Быстро схватываете. Что ж, теперь, когда ваша нервная система подверглась некоторой встряске и готова принять истинную картину, я могу рассказать все с самого начала.

— Давно пора, — проворчал Герти.

Брейтман устроился поудобнее в кресле и скрестил на груди руки.

— Все началось, когда наша машина впервые пробила ткань времени. Звучит немного напыщенно, но, пожалуй, ни к чему утомлять вас техническими деталями. Достаточно будет сказать, что в две тысячи шестисот восьмом году от Рождества Христова увенчался успехом наш главный проект. Темпоральная связь. Возможность переносить информацию между разными слоями темпорального пространства. Разумеется, мы немедленно ею воспользовались. Мы искали тех особенных людей, которые, благодаря особенной активности своих мозговых волн, могут настроиться на приём из будущего. Это сродни поиску работающего радиоприемника, настроенного на определенную частоту.

— Вас ждала сказочная удача, — сказал Герти. Кислота его тона удачно сочеталась с жасминовым привкусом чая.

Брейтман почесал переносицу — еще один совершенно несвойственный Питерсону жест.

— Можно сказать и так. Сто сорок четыре удачных результата для тысяча восемьсот девяносто пятого года. Весьма неплохой улов. К примеру, для двадцатого века хорошим считается годичный показатель в семьдесят человек.

— Не боитесь доверять мне тайны вселенского масштаба? Я ведь тоже служащий Канцелярии, если вы не забыли.

— Вы не житель острова. Это совсем другое. Вы, как и я, здесь лишь квантовый гость. Человек, который в силу всех законов физики не мог здесь оказаться, но оказался.