Вне подозрений - Сабин Дюран (2017)

Я молчу. Придется натягивать на себя одежду, влезать в обувь и снова выйти за дверь на улицу. Придется «забыть» об ополчившихся на меня окружающих, об их презрении и травле, выкинуть из головы и приземистого коротышку, и Джуд, и дамочек с колясками, глазевших на меня в парке. Придется притворяться, что морально я к этому готова. Я всхлипываю. Сама не знаю – «да» это или «нет».

– Вот и отлично, – за нас обоих отвечает Джек. – Жду вас в кафе.

На ужин я собираюсь пройтись. Приоткрываю дверь, внимательно оглядываю улицу. Желтый дорожный знак, ограничивающий время парковки, переместился на фонарном столбе повыше. Между колес автомобилей, подгоняемый ветерком, мечется и шуршит пакет.

Звонит мобильный.

– Габи, Гэб моя-я… Куколка, я по тебе соскучился… Придви-и-инься ко мне-е-е… – напевает голос Филиппа. Язык у него слегка заплетается. – Прижмись ко мне всем те-е-елом, чтобы я ощути-и-ил, что мы-ы-ы… чертвозьмисловазабы-ы-ыл…

– Поздновато ты не спишь, – отзываюсь я. – Привет.

В Сингапуре сейчас то ли глубокая ночь, то ли раннее утро.

– А где моя крошечка? Хочу с ней поговорить! Где моя Милличка, где мое солнышко?

– Она в Суффолке у Робин, Филипп. На несколько дней, пока…

– Моя сладенькая Милли… Моя Гэб… А помнишь, как мы купались голышом в Корнуолле? Холод был собачий, да?…

– Да, было жутко холодно.

– Брррррр. Прямо зуб на зуб не попадал… Помнишь, как нам было холодно?

– Помню. Очень-очень холодно.

– Ты по мне скучаешь?

В трубке слышны музыка, крики, взрывы смеха, пение. Банкет в китайском стиле. Караоке и саке. Много-много саке.

– Скучаю. – Дверь за мной закрывается с легким щелчком. – Угу.

Я распахиваю калитку и сворачиваю налево, к парку. Глаза жжет от слез.

– Когда ты вернешься?

– В конце недели. Обещаю, если получится. Может, раньше.

Аллея и деревья остаются позади. Ну зачем, зачем он позвонил… вот такой?… Почему только сейчас? Ничего не вернуть…

Передо мной простирается парк – безлюдный, зеленый. Необъятное святилище: деревья, темные углы и укромные местечки…

– Люблю тебя! Уверен, скоро увидимся. Пока-пока. – Голос постепенно отдаляется, будто кто-то оттаскивает Филиппа от телефона.

Я иду по дорожке. Под ногами поскрипывает гравий. Мобильный оттягивает карман и при каждом шаге бьет меня по бедру. Очень хочется обернуться. Но я сдерживаюсь, продолжая свой путь через парк. Очень хочется. Не буду! Шаг вперед. Еще один. Вот так. Плечи расправить.

По сторонам я не смотрю.

Вот и то самое бистро/бар/кафе. Темное дерево и металл, стулья «Эрколь» и винтажные настольные лампы в нишах. Джек подкрепляется маслинами и какими-то обрезками ногтей.

Я на секунду замираю в дверях. Надо собраться, «надеть» соответствующее выражение лица. Развожу плечи и спокойно направляюсь в сторону сидящего ко мне спиной Хейуорда – словно мы с ним старые друзья, ведущие заурядную, ничем не примечательную жизнь.

– Что, не вытерпели? – склонившись к его уху, усмехаюсь я.

Он возмущенно оглядывается:

– Да я целый день не ел!

– Точно! Особенно утром, когда худели на глазах, запихиваясь заварными пирожными.

– Ах, да. Я и забыл, что вы были там со мной.

– Мило!

Я снимаю пальто, вешаю его на спинку стула. Здесь людно. Публика разношерстная – заскочившие после работы холостяки; выбравшиеся на свидание парочки; мамаши, усердно потчующие маленьких детей остывшим картофелем фри (в нашей округе такие мамаши с детьми и картошкой водятся везде, даже в ночных барах с невинными названиями «Страшный суд» или «Преисподняя»). На меня никто не обращает внимания, но я все равно торопливо сажусь и прикрываю лицо рукой.