Играй в меня - Ирина Шайлина (2020)

Она была… сомнительного качества. Если в шестнадцать я толкал наркоту на дискотеках, то сейчас, к тридцати двум достиг многого. Но кто бы что не говорил — она мне нравилась.

Правда, говорить решались немногие. Пусть девяностые остались позади, но Главного боялись. Боялись и уважали. Я не прикрывался его именем, я надеялся что однажды вырвусь из под его опеки, хотя и сейчас мне давалось немало самостоятельности. Но порой мне напоминали, что по сути я ещё никто, и щелчки по самолюбию были весьма болезненны.

Сейчас я ехал на заводик, который мы планировали прикупить. Я ехал и размышлял — какое кольцо нужно? Много ли в Катьке тщеславия? Взять просто с самым огромным бриллиантом, или требуется нечто изощренное?

Игорек пилил за мной следом. Дорога была основательно занесена, и пробуксовывая, я обдавал его авто клубами снега. Можно было поехать вместе, но Игорь купил новую машину и никак не мог наиграться. Пусть теперь пыль глотает, ибо объехать никак — одна колея. Я ехал и надеялся, что по встречке в такой глуши никто не попадется.

Завод стоял на самой окраине, за промышленной зоной, вдавался в чахлый, на ладан дышаший лесок, просвечишающий насквозь. Раньше здесь стояла ТЭЦ одного из заводов, завод прикрыли и разодрали. Кто-то прикупил этот кусок, появился цех, потом другой. Мальчишки, которые повернули авантюру на этой богом забытой земле, многого добились, но сейчас заводик прогорел.

Главному он был нужен, значит, нужен мне.

— Первым делом, надо будет распорядиться, чтобы дорогу нормально почистили, — поморщился я, въезжая на территорию завода.

Игорь вышел из машины, обошел её вокруг недовольно — её едва было видно под слоем грязи. Скривился.

— А какая красотка была ещё час назад, — печально вздохнул он.

Я отбросил сигарету и махнул в сторону адмиристративного здания. Охранник в сторожке дернулся было к нам, затем передумал и сел обратно. Правильно сделал.

Стеклянная дверь открылась туго, со скрипом. Нужно будет заменить. Работать здесь я не буду, но все, что в хозяйстве есть, должно быть в порядке. Это уже на уровне привычки. Крутые бетонные ступени, со второго этажа доносятся голоса.

— Здрасьте, — бросил я входя в кабинет. — Уже вещички пакуете? Мило, ничего не скажу.

Парень, стоявший с коробкой в руках, коробку эту выронил. Она накренилась, картонная крышка открылась, на пол вывалился степлер. Правильно, степлер вещь нужная, без него переезд не переезд.

— Это…вы?

Парнишка нервно сглотнул. Нет, я производил впечатление, но обычно обманчиво мягкое. До того, как наработал имя постоянно ходил в тёмных очках и с трехдневной щетиной, ибо трудно вести дела, когда мужчины не воспринимают тебя всерьёз, а бабы шепчут полуобморочно — господи, какая душка.

— Мы, — ответил я.

Парень так потешно трясся, что я не удержался и оскалился, показав зубы. Понимаю, ребячество. Но мальчишка был моложе меня лишь на несколько лет — сколько ему, двадцать восемь? — а кажется, что на целую жизнь. Пороха мальчик не нюхал. Я ему даже завидую немного. Мне бы тоже хотелось жить нормально. Но зато я не трясусь, когда со мной разговаривают.

Я вообще только одного боюсь — Катьку потерять.

— Но нам сказали…что вы не приедете…что мы успеем…

Мальчик побледнел. Я напрягся. Видимо не бывает так, чтобы сразу по всем фронтам хорошо. Где-то, но дерьма жизнь наложит.

Через полчаса, две сигареты и одну затрещину парень все рассказал. Завод перекупили. Нагло, под самым носом. Цену нашу сбили, да и Главного не побоялись…

— Кто? — скрипнул зубами я.

— Чернов…

Блядь! Сука! Так я и знал! Не удержавшись, я пнул стол. Он перевернулся, с него свалился компьютер, стопки бумаг разлетелись по полу. Парень вздрогнул, кажется, даже вскрикнул. Мне было не до него. Я неиствовал ещё несколько минут, затем усилием воли успокоился.