Играй в меня - Ирина Шайлина (2020)

— Сеня, сколько лет ты со мной? Не считая тех, что бегал на поддавках. Десять? Неужели ты так плохо меня знаешь? На покой мне пора, Сеня. Устал. Ты думаешь, что я просто так тебя столько лет пестовал? Знаешь поди, что за себя тебя оставить хочу?

— Догадываюсь, — уклончиво ответил я.

— Я всю жизнь на это положил. Всю, не жалеючи. И поверь, мне очень не хочется, чтобы моё наследство просрали.

— И?

— Именно так и случится, если наследничек будет грызться из-за бабы, вместо того, чтобы мои интересы отстаивать. Поэтому грызитесь сейчас, пока меня ещё ноги держат. И чтобы если Чернов тебе голову оторвет, я мог себе нового преемника найти. А теперь пошёл прочь, я устал…

Глава 16

Катя

Клементина была на редкость развратной девицей. Сначала она вела себя робко, забивалась в угол, рылась в грунте, явно нервничая. А потом осмелела, буквально на глазах. Делать мне было нечего, поэтому я занималась тем, что разглядывала рыбок. И поэтому чётко просекла тот момент, когда развратнице надоело стесняться.

— Бог мой, Рудольф, она же тебя клеит! — поразилась я.

Засунула палец в воду, пошевелила им — обычно Рудольф приплывал «поболтать». А теперь… цапнул меня. Не сильно, но очень даже ощутимо.

— Предатель!

На Рудольфа я обиделась. Пусть предаётся разврату без меня. Надела пуховик, разыскала свою полосатую шапку и пошла на улицу. Делать мне там было совершенно нечего, как и дома.

— И впрямь, замуж пора выходить.

Шёл снег. Не мело, он падал красиво, киношно. Я думала о предстоящем замужестве. Логика у меня была предельно простой — я живу бесполезно и никак не умираю, хотя мне уже десять лет, как обещают это. Ничего хорошего я в жизни не сделала. Почему бы не попробовать сделать счастливым Сеню? Маме он нравился… впрочем, кому не нравился Сеня?

Я купила банку пива. Признаю, я стала слишком много пить и курить. Вот выйду замуж и непременно все это делать перестану. Скажу Сеньке, что мне нельзя иметь детей, может, усыновим. Наверняка он наплодил детей без меры, обделенным себя чувствовать не должен.

Или не будем усыновлять никого. Щенка заведём. Собака по крайней мере не так расстроится, когда я умру. Сенька, конечно, примет тяжело, но куда ему деваться? Все там будем. Догонит… лучше бы конечно позже, чем раньше.

Я дошла до школы. В ней не светилось ни одно окно — поздний вечер. Отчего-то остро захотелось внутрь, даже проснулась дикая мысль — разбить окно и влезть. Побродить по коридорам. Вспомнить, каково быть настолько молодой и счастливой. Дико, просто невероятно наивной. Я завидовала себе шестнадцатилетней и одновременно жалела её. Нет, я бы не хотела все сначала. Лучше уж доживу то, что осталось.

Дырка в заборе осталась на месте. Я полезла, породила немного вокруг, проваливаясь в снег, погрустила, и выбралась наружу. Повернула обратно к дому. Сенька с Димкой обычно по этому пути провожали. Доводили до дома, а потом дальше, вдвоём. Бывало, мы засиживались в беседке рядом с домом Димки, но её уже снесли. Да и не хотелось там отсвечивать. Вдруг Диму встречу, или его родителей? Нет, спасибо…

Отправилась в парк. Здесь, во времена юности проводили дискотеки летом, прямо в хоккейной коробке. Вытаскивали магнитофон, обязательно появлялся алкоголь… сюда я и пришла. Здесь никого быть не должно, учитывая, что сам парк закрывают на реконструкцию, каток уже новый, а на месте старого весной детскую площадку сделают.