Инквизитор - Борис Конофальский (2018)

— Чего еще? Ночь на дворе, чего вы забыли в трактире?

— Позови ка мне Брунхильду.

— Господин, ну какая вам сейчас Брунхильда, сами еле ходят, неделю назад без памяти лежали в жару, а вам Брунхильду подавай! Вам поспать бы надо, да поесть.

— Не перечь мне дурень, иди за Хильдой.

— Вот она вам сдалась то…

— Иди в трактир лентяй, только сначала помоги мне в покои подняться.

— Вот и я о чем! По лестнице еле ходите, а Бруньку, значит осилите, — бубнил слуга помогая господину. — Не ровен час, помрете, а все туда же… Брунхильду ему веди!

— Я бы при смерти был, и то попросил бы Брунхильду, — сказал Сыч, тоже помогая Волкову подниматься по лестнице.

— Уж ты, то конечно, — не сомневался Еган. — как дурной кобель, глаза бы выпучил да бегал бы за ней по всей округе. Язык на плечо.

— И бегал бы, — соглашался Фриц Ламме.

Волков проснулся, когда в незакрытый ставень уже светило солнце.

— Солнце, — сказал он тихо.

Это было даже непривычно.

Рядом под периной сопела Брунхильда, горячая как печка. А на полу, спали рядом Еган и молодой монах.

Утро было прекрасным, в окно светило солнце и у солдата, если не шевелиться, ничего не болело.

— А ну ка просыпайтесь, — громко сказал он, и, забывшись, одним движением свесил ноги с кровати.

Это было опрометчиво, тут же боль в ноге дала о себе знать. Он скривился.

— Ох, как хорошо спать на перинах, — потягивалась Брунхильда, — когда разбогатею, заведу себя перины.

Она была обворожительна, чуть припухла от сна, волосы пышные растрепались, сидела на кровати груди не пряча, бесстыжая. Монах старался не смотреть, а Еган откровенно пялился, глаз не отводил. А солдат, не стесняясь других, брал ее тяжелую грудь в руку, как будто взвешивал, девица была вроде и не против, сидела улыбаясь. Волков, хотел, было еще раз завалить ее в перины, но тут ему на глаза попался ларец.

— О, — сказал он, выпуская девичью грудь из руки и слезая с кровати, на этот раз аккуратненько, что бы ногу не растревожить, — а ну сюда взгляни.

Он достал из ларца шар и протянул его девице.

— Красивый, — сказала Хильда, разглядывая шар. — И тяжелый, а что мне с ним делать? Поглядеть в него? Там есть что ни будь?

— Женщина сразу знает, что с ним делать, — сказал монах, пытаясь не смотреть на голую девушку.

Солдат подумал о том же. А Егану было все равно, Хильда почти голая сидела на кровати, прикрыв низ живота углом перины, и он смотрел только на нее.

— Ну так погляди в него, — сказал Волков, — и увидишь, может быть.

— А что увижу? — спрашивала девушка. Не решаясь заглянуть в шар.

— Всяк свое видит, — сказал монах, — а многие так и вообще ничего не узревают.

— А как глядеть?

— Ну, так, загляни внутрь, — объяснил солдат. — Гляди в серединку.

— Ну, смотрю, ничего не видно. — Вертела стекло красавица.

— Ты смотри дальше.

— Смотрю…

— Внутрь, внутрь…

Она вдруг замолчала. Стала сосредоточенно смотреть, даже чуть морщить лоб, словно то, что она видела, было вдалеке. Так продолжалось не долго, и вскоре лицо ее прояснилось, она смотрела уже без напряжения. Даже с интересом, что то рассматривала и вдруг, лицо девушки перекосилось от злобы, она глубоко вздохнула носом, набирая воздух, отбросила шар на перину и заорала что есть мочи:

— Зачем, зачем ты мне это показал, — орала девица в голос.

— Да что ты там увидала? — удивлялся Волков.

Девица схватила шар снова, и замахнулась. Не перехвати солдат ее руку, шар полетел бы в стену.

— Ополоумела? — удивлялся уже и Еган, все еще разглядывая голую женщину с восхищением.

И монах уже не отводил глаз. Смотрел на девицу с испугом. А она не унималась:

— Да что б вы сдохли все!

Вскочила с кровати голая, ни кого не стесняясь, стала собирать свою одежду:

— Что б вам всем пусто было!