Инквизитор - Борис Конофальский (2018)

— Чего разоралась то? Скажи что видела? — пытался говорить с ней Еган.

— Что б ты поносом изошел, — завыла Хильда, одевая нижнюю юбку. — Ироды вы все, зачем добрым людям такое показывать!

Не слушая ни уговоров, ни разговоров, кое-как, одевшись, она кинулась прочь из покоев.

— Да, — сказал молодой монах задумчиво, — видно, что то недоброе увидала сия женщина в шаре.

— Так в книге сказано, что шар для подлых баб, — заметил солдат.

— Видать Брунька не то что бы подлая, просто на передок слабая, а до денег жадная. А так-то она не злая, — резонно рассуждал Еган. — Да и нет худа без добра.

— И в чем тут добро? — удивился монах.

— Так убежала, а денег не взяла. Деньга при нас осталась.

— Так остынет и вернется за ними, — сказал Волков. Подбросил шар на руке и добавил, — что ж за чертовщина в шаре этом?

— Нет добра в шаре этом, господин, — сказал монах, — лучше бы разбить его.

— Тогда уж лучше продать, — произнес Еган.

— Пока ни бить его, ни продавать не буду, нужно найти вурдалака, может шар поможет. А ты монах иди пока в трактир, посиди еще два дня, а там может управляющий тебе замену найдет.

— Да господин, — невесело сказал монах. Стал собираться.

— И думай, как нам вурдалака сыскать.

— Буду думать, — обещал монах.

Глава двадцать первая

Только Волков вышел во двор, как увидел господ аудиторов, и пошел, хромая, к ним здороваться. Они раскланялись, и старший из аудиторов, магистр Кранц, сказал:

— Поздравляю вас с очередным успехом, господин коннетабль. Да, да, с очередным успехом. Мы все вами восхищены.

— Вы о чем? — спросил солдат.

— Ну, как же, вы опять поймали вурдалака, мы ходили смотреть. Ужасное существо.

— К сожалению, господа, это не вурдалак. Это всего-навсего девурер кадаверум, трупоед. Или сервус мортус.

— То есть, это всего-навсего слуга? Значит нужно искать господина? — спросил тощий Деркшнайдер, понимающе морща лоб.

— Да, мне еще надо найти самого гул-мастера или, как изволил выразиться господин Кранц, вурдалака.

— Тем не менее, то, что вы сделали, это уже подвиг, — продолжал старшина аудиторов. — Я пренепременно сообщу о вашем подвиге в своем отчете.

— В отчете? И перед кем же вы отчитываетесь? — спросил солдат.

— Перед канцлером его высочества, принца Карла, господином Нойбертом. По закону мы обязаны после аудита составлять для него отчет. К тому же, я знаю самого герцога, и не премину упомянуть вас в личной беседе с ним.

— Вы знаете и герцога? — удивился коннетабль.

— Конечно, мы все знаем нашего курфюрста и иногда встречаемся с ним, да хранит Господь нашего Карла Оттона Четвертого, курфюрста Ребенрее.

— Аудит всех его поместий, а у него их немало, делаем для него мы, — похвастался Деркшнайдер.

— Что ж, я буду вам очень признателен, — сказал солдат, а сам подумал:

«Герцог уж точно, будет чертовски вам признателен за упоминание обо мне, после того, как я прикончил его миньона-дуэлянта».

— Но мы ж пришли сказать вам, — продолжал, не без самодовольства, Кранц, — что наша работа закончена. Мы сделали все на совесть и готовы зачитать отчет.

— Сейчас? — удивился Волков. — Господа, солнце только встало, а барон еще нет.

— Мы прекрасно это понимаем, мы готовы ждать.

— А нужно ли мне привести на слушание управляющего Соллона?

— Безусловно, мы обвиним его в подлости. Мы считаем, что он вор, — сказал Деркшнайдер.

— А нужен ли нам будет ландфогт?

— Нет, земельный судья нам не понадобится, — произнес Деркшнайдер. — Соллон служил барону, а значит, находится в его юрисдикции.

— То есть, сегодня барон сможет вынести приговор управляющему?

— Мы на это надеемся, тем более, что мы ходим сегодня же покинуть ваши гостеприимные места, — говорил Кранц.