Инквизитор - Борис Конофальский (2018)

— В таком случае, я буду вынужден сделать запрос вашему нотариусу, вы уж извините, но пару недель вам придется подождать, прежде чем вы вступите во владение трактиром.

— Что это значит? — насторожился Абрам Гирш.

— Не волнуйтесь, это простая формальность, простая формальность. Вы ведь знаете, ваш герцог не любит нашего герцога, а наш герцог не любит вашего, поэтому наш прошлогодним эдиктом велел проверять ваших нотариусов, не воры ли, не мошенники.

— Это возмутительно, — сказал юноша.

— Успокойтесь, господин Гирш, ваши юристы делают тоже самое. Как говорится, господа бранятся, а у подданных синяки.

— А если я заверяю купчую у вашего нотариуса?

— Вступите в правообладание немедленно.

Абрам Гирш недовольно забрал бумагу со стола.

— Я не буду ждать две недели, я оформлю все у вашего нотариуса.

— Это правильное решение, — заметил Крутец. — Ведь прибыль за две недели значительно превысит затраты на нотариуса.

Гирш еда заметно поклонился из вежливости и хотел уйти, но его остановил Волков.

— Гирш, передайте Авениру, что я все еще жду деньги, что он обещал.

Гирш нагло ухмыльнулся Волкову прямо в лицо:

— Вряд ли я смогу.

— То есть? — не понял солдат.

— Я веду дела не с Авениром бен Азаром, а с его семьей, с его доверенными лицами.

— Ну, что ж, так передайте его семье, его доверенным лицам, что он сбежал, не заплатив обещанного.

— А расписка у вас имеется? — поинтересовался юноша ехидно.

— Нет, он обещал мне на словах.

— Ну, раз так, — нагловато заявил юноша, — то и денег вы не получите. Как говорится, нет подписи — нет золота.

— Хорошо, а как мне найти Авенира?

— Я не знаю. Думаю, что он уже далеко, — юноша повернулся и пошел к выходу.

— Какой наглый, — вслед ему произнес Крутец. — Думает, что если его семья кредитует герцога Ренбау, то может вести себя невежливо даже в нашем герцогстве.

— И, что? Этот сопляк через пару дней вступит во владении трактиром и будет нам здесь мозолить глаза?

— Вряд ли. Гирши такими мелочами не занимаются, — ответил Крутец, — он его перепродаст.

— Может, выкупим? — предложил солдат.

Конечно, Волков был солдатом, смышленым, но солдатом, а вот Крутец был из рода городских чиновников да еще с университетским образованием. Он приблизился к Волкову и зашептал:

— Можно, кончено, и выкупить, а можно и…

— Что?

— Сжечь его, — продолжат управляющий.

— Сжечь? — удивился солдат.

— Да, сжечь. А на его месте построить больше и лучше, с хорошими номерами, с печью и с хорошей кухней. И это будет дешевле, чем купить.

— А разве Гирш не предъявит нам претензии?

— В том то и дело, что нет. Вы, что, закона не знаете?

— Какого закона?

— Закона о земле, принятом еще при Людвиге Втором Справедливом.

— Нет, не знаю.

— Так вот, — пояснял Крутец. — Любой, кто приобретает землю в славном герцогстве Ребенрея, должен принести присягу принцу Карлу, а присяга приносится как?

— Как? — спросил солдат.

— Во время присяги вы должны положить руку на Святое Писание. Ни один жид никогда не положит руку на святую книгу. Скорее, он согласится ее отрезать. Поэтому ни Гирши, ни кто-либо другой, не смогут купить землю, только строение.

— Теперь ясно, — произнес Волков.

— Спалим трактир и поострим лучше старого. Леса кругом много. Мужики есть. Мастеровых наймем. Поставим добрый трактир с конюшнями и амбарами, и будет стоить он нам пятьдесят талеров — максимум.

— А Гирш? — Волков не был уверен, что это хорошее дело.

— А Гирш пусть катится к чертям. У нас свой герцог и свой барон.

— Ну, не знаю, — сомневался солдат.