Инквизитор - Борис Конофальский (2018)

Они ездили весь день, смотрели поля, смотрели хлипкие хаты мужиков, кое-какой лес, заодно нашел хорошее место. Это был небольшой холм, что лежал между деревней и рекой. Егану, болтавшему без умолку о хороших и плохих сторонах Малой Рютте, он ничего не сказал, но именно на этом месте он решил построить дом. На замок, конечно, денег у него не было, даже самый маленький замок стоил бы пару тысяч талеров. А вот добрый двор с большим хлевом, большим амбаром и главное — с большой конюшней, он готов был ставить. Место было хорошее. И Малую Рютте, и реку, и дорогу на монастырь было прекрасно видно. Ему все очень нравилось, оставалось дело за малым — нужно было жениться на госпоже Ядвиге. Да, она была дикая, как волчица, но ему настолько нравилось приданное, что он женился бы на волчице. Тем более если волчица настолько прекрасна. Солдат готов был привести ее в свой дом хоть в мешке, хоть в корзине, хоть в цепях. И тут он неожиданно понял, что у него нет прислуги для дома. Один Еган не смог бы уследить за тем хозяйством, что он собирался завести. Для большого хозяйства нужны умные и опытные слуги.

Волков поехал в замок, размышляя о многих вопросах, о которых думаю рачительные господа. И во дворе замка он опять увидел Агнес. Она болтала с дворовой девочкой, что была при коровнике. Солдат позвал ее и, войдя в донжон, подвел Агнес к управляющему Крутецу.

— Господин управляющий, эта девица будет мне надобна.

— Хорошо, велю кормить ее, — сразу сказал управляющий.

— Того мне мало. Прошу пошить ей два новых платья. Одно простое и крепкое, второе доброе, как для госпожи. И нижние платья, что бы были. И все что нужно там для девицы. И обувь.

— Деревянную? — спросил Крутец.

Он не был ни удивлен, ни обескуражен, раз коннетабль просит, значит, так надо. Любое пожелание коннетабля для всех окружающих, и для управляющего тоже, было законом.

— И деревянную, и добрую, кожаную. Такую, как носит служанка госпожи.

— Хорошо, господин коннетабль, — сказал управляющий.

И тут солдат произнес фразу, которая удивила всех присутствующих в донжоне, всех, без исключения, и Крутеца тоже:

— Монах, научи ее грамоте.

— Ее грамоте? — удивился монах.

— Да, псалмы она запоминает. Может, и грамоту осилит. И счету научи. Она хвалилась, что умная. Может, оно и так.

— Хорошо, господин, — сказал брат Ипполит.

— Сегодня начни, — сказал солдат, подталкивая к монаху девочку.

— Хорошо, господин, — повторил монах все еще удивленно.

А Волков полез в кошель и достал оттуда пригоршню меди, кинул ее на стол:

— Купи себе гребень, чепец, мыло и что там еще вам нужно, и помойся вся, а волосы особенно, больше грязная не ходи. Не терплю грязь.

Девочка с открытым ртом сгребла пригоршню меди со стола. От удивления и растерянности она даже не поблагодарила его. Солдат повернулся и, хромая, пошел к барону. Только во дворе девочка догнала его, схватила правую руку, поцеловала и произнесла:

— Спасибо вам, вы господин мой!

— Запомни то, что ты сейчас сказала, — ответил Волков.

Следующим утром он надел лучшую свою одежду, новые сапоги, самую дорогую ламбрийскую кольчугу, и, позвав с собой сержанта и управляющего, поднялся к барону. Тот был удивлен появлением главных своих людей в столь ранний час, но принял их. Волков вышел вперед и встал в трех шагах от кресла барона и начал с поклоном:

— Господин, наш Карл Фердинанд Тилль барон фон Рютте при сержанте вашем и вашем управляющем я, Яро Фольокф, ваш коннетабль и отставной корпорал и правофланговый гвардии, и охрана штандарта герцога де Приньи спрашиваю вас: Готовы ли вы отдать мне в жены вашу дочь вашу Хедвигу Тилль в награду за дела мои в земле вашей?

Барон смотрел на солдата с неприязнью, что было для того неожиданностью.

А потом произнес с раздражением:

— Фолькоф, какого дьявола, что за балаган?