Башмаки на флагах. Том второй. Агнес - Борис Конофальский (2020)

И реакция того ему нравилась. Цимерман потянулся рукой к золоту, погладил монеты, потом взял одну из них, с удовольствием взвесил в руке:

— Чем я могу вам помочь, полковник?

— Я вам сейчас всё объясню, — отвечал кавалер.

Солдат с солдатом всегда найдут общий язык и понимание. Особенно, если у одного солдата есть золото, а другому оно очень нужно. Ротмистр и полковник долго сидели рядом и негромко говорили, обсуждая всякие мелочи будущего дела. Уже выпили всё вино, что было в кувшине, и дрова в камине прогорели, и гостеприимный хозяин Кёршнер задремал в кресле, не выдержав непонятной и нудной солдатской болтовни, а они всё говорили. Но зато, когда закончили, не было про меж них ничего, о чём бы они не договорились. Сорок золотых монет! Цимерман был понятлив и сговорчив. Сорок гульденов — это тысяча с лишним талеров. Волков прикидывал, что это пятилетнее жалование ротмистра. Конечно, он будет сговорчив.

Господа офицеры закончили дело за полночь. Цимерман встал, сгрёб монеты, завернул их в тряпку и сказал:

— Можете во мне не сомневаться, полковник. Я сделаю всё, как и договорились, начну уже с утра.

— Отлично, ротмистр, — Волков протянул ему руку.

Глава 20

Утром кавалера и его людей ждал роскошный завтрак.

Длинный стол в большой светлой зале был уставлен отличной свежайшей сытной едой.

— Как вам перепела? — спрашивал кавалера хозяин дома.

— Они божественны, — отвечал Волков, беря с подноса следующую птицу.

— Сыры, обязательно попробуйте эти мягкие сыры. Они вам понравятся.

— В вашем доме мне нравиться всё, — заверил купца рыцарь.

— Всё? — цвела от счастья хозяйка.

— Да, добрая моя родственница, — говорил кавалер. — И повара, и зала эта светлая.

— Это из-за окон, — радостно сообщала Клара Кёршнер.

— Да-да, эти огромные окна прекрасны, — продолжал Волков, раздирая перепела.

— А как завершился ваш разговор со вчерашним нашим гостем? — тихо спросил у кавалера купец. — Я, кажется, задремал под конец.

— Я хотел выразить вам благодарность, — так же тихо отвечал Волков. — Вы оказались провидцем. Человек, что был вчера в гостях, будет мне очень полезен.

Купец расцветал от таких слов. Его щёки всегда вспыхивали огнём от похвалы Волкова.

— Рад услужить вам, друг мой, — говорил купец, улыбаясь.

Да, кавалер уже знал его. Лесть и похвала легко проникали в сердце купца, но лишь на время захватывали его. Купеческий ум его почти никогда не давал купцу отдыха. По глазам Кёршнера кавалер понял, что тот собирается заговорить с ним о делах торговых. О всяких углях, досках, кожах и прочей ерунде, которая ну никак сейчас кавалера не волновала. Поэтому Волков положил свою тяжёлую, большую руку на пухлую ручку купца и сказал:

— Жаль, что у меня нет времени продолжить завтрак, жаль, дорогой родственник, что я уже должен откланяться.

— Что так скоро? — расстроился купец. — Вы уже уходите?

— Друг мой, вы видно забыли, — тихо заговорил кавалер, — граф ведёт сюда войска герцога, война у меня.

— Ах, да, конечно, конечно, — вспомнил купец и встал провожать гостя.

И все стали вставать из-за стола. Так Волкову удалось избежать скучных для него сейчас разговоров. Ну вправду, не до них ему сейчас было, не до них.

Прежде чем покинуть Мален и отправиться готовить войско к встрече с графом, он решил заехать в кафедральный собор. Помолиться, если уж не встретит там епископа. Но молиться ему не пришлось — епископ был там, служил утреннюю службу. Заканчивал её без всякой старательности. А как увидал кавалера, так и вовсе оставил заканчивать ритуал второму священнику и служкам, а сам, как был в облачении, сбежал вниз с кафедры.

Ещё издали протягивая руку для поцелуя.

Волков смиренно принял руку и поцеловал перстень.