Будьте моим мужем - Ксюша Иванова (2020)

— Эмма, хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя. И хочу, чтобы у нас все по-настоящему было. Но боюсь навредить, сделать больно… Я сам себя боюсь. Но я не играл с вами, не шутил. И согласен лечиться, к любым врачам пойти, если это будет нужно, если я буду нужен вам…

И она ответила, перевернув мой мир с ног на голову:

— Ты нужен мне. Нам нужен. Пойдем домой…

Я вовсе не ощущал, что идти в ее квартирку, значит для меня идти домой, но, наверное, истину говорят, что дом там, где люди, которых ты любишь. Поэтому шел, держа ее за руку, ловя ее смущенные, но и счастливые взгляды!

На лестничной площадке не выдержал — притянул к себе! Прижал, обхватив за талию, намереваясь получить пару поцелуев перед тем, как зайти в квартиру. И уже почти коснулся ее губ своими, когда на мой рот легла ее ладонь.

— Нет!

— Почему? Один поцелуй!

Она замялась, но все-таки сказала:

— Потому что я потом сосредоточиться долго не смогу. А мне детей укладывать.

— Я тебе помогу.

Она посмотрела с сомнением, но кивнула, соглашаясь:

— Хорошо, — я сразу же потянулся к ее губам, но ладошка снова легла на то же место, не позволяя. — В смысле, хорошо, что поможешь, но целоваться не будем — мы же на площадке, тут соседи увидеть могут!

Из-за двери из ее квартиры вдруг раздался детский крик, Эмма испуганно рванулась из моих рук, и я, конечно же, побежал следом.

… Да-а, я знал, что с детьми трудно, но что от них столько проблем даже не догадывался! В зале у окна была отодвинута штора, а внизу прямо на светлом паласе лежали два цветочных горшка. Ну как лежали? Частями… Рядом с ними — кучи земли, листья, кусочки розовых цветов… Эмма замерла на входе и медленно обводила взглядом место происшествия.

Полинка, на ходу начиная безутешно рыдать, уже неслась к ней. Андрюша застыл, стоя на стуле у окна — точно на месте преступления. Его личико скривилось и было ясно, что вот-вот польются слезы.

— Мам, что случилось? Я на минуту в ванну зашел! Только разделся — грохот! Ё-моё! Полька! — из-за наших спин показался Кирилл с мокрой головой и в одних трусах.

— Мама, я не винова-а-та! — девчонка уже уткнулась в колени Эммы и, как мне казалось, с наслаждением размазывала сопли и слезы о материну кофту. — Это… это Андрюшка!

Кирилл, громко усмехнувшись, снова скрылся в ванной. А я, сложив руки на груди, с интересом наблюдал за тем, как Эмма поступит в этой щекотливой ситуации. Ведь понятно же, что мальчика расстраивать не захочет — он и без этого стресса вчера в больнице с приступом был. С другой стороны, не ясно еще, кто виноват на самом деле. Ну и без наказания нельзя оставить — чтобы неповадно в другой раз было.

Хотя что там ждать от Эммы! Вон уже слезы на глазах! Я был абсолютно уверен, что ей не цветы жаль…

— Бедненькие, вы испугались, наверное! — подхватив Полинку, тут же обнявшую мать за шею, Эмма бросилась к Андрюше. Обняла и его. Прижала к себе прямо так, не сняв со стула. — Ничего, Андрюшенька, ничего страшного! Все уберем, все сложим на место! Ты только не расстраивайся!

Со стороны я очень хорошо рассмотрел и запомнил тот момент, когда мальчик, стоявший с опущенными вдоль тела руками, вдруг поднял их и обвил женскую талию, а потом по своей воле, не по чьему-то желанию, вжался личиком ей куда-то в область груди. И Эмма, конечно, почувствовала его отклик тоже — заворковала, успокаивая, лаская детей. Заулыбалась, поверх их макушек встретившись со мной глазами.

И я понимал её — разве есть что-то более важное в этом мире, чем здоровье и спокойствие детей? А цветы… цветы мы другие купим. Но сходив в кухню за веником и совком, я нарочно строгим голосом сказал:

— Ругать вас никто не будет, конечно! Ведь нечаянно же получилось? Но убирать будем вместе. Согласны?