Будьте моим мужем - Ксюша Иванова (2020)

Он останавливает и отпускает меня. И я стою, судя по ощущениям, в середине комнаты. Все также, с закрытыми глазами, слышу, как Павел закрывает дверь, как щелкает замок на ручке. А потом чувствую его руки на молнии своего халата. Неторопливо, как будто делает что-то обыденное, привычное, как будто только я сейчас трясусь, как осиновый листок, а ему все равно, Паша медленно тянет бегунок вниз. А потом проводит ладонями по моим плечам, и тоненькая ткань, послушная его воле, падает на пол.

Я знаю, что он видит. Я никогда не переоценивала себя — обычная женщина, в меру худая, но не идеальная, с растяжками на животе, оставшимися после рождения Полинки. Ну, растяжки эти, предположим, на речке он мог гораздо лучше разглядеть, чем в полутемной комнате. А вот грудь… Мои руки непроизвольно дергаются, чтобы прикрыть, чтобы не показывать этому идеально сложенному мужчине мою не такую уж и упругую, и вовсе не задорно стоячую, как у молодых девчонок, грудь… Но он успевает раньше.

Я распахиваю глаза и вижу себя, стоящую ровно на краю световой границы, повернутую к окну, а значит, очень хорошо освещенную! И его… на коленях передо мной! И мое непроизвольное "ах!" вырывается ровно в тот момент, когда он втягивает в рот сосок, а горячая ладонь ложится на мою ягодицу. И очень скоро я перестаю понимать, что именно мне нравится больше — его губы и язык на моей груди или эта совершенно бессовестная рука, которая мнет и гладит, сжимает и оттягивает в сторону… легко касаясь нежной кожи между…

Переступив с ноги на ногу, я чувствую влагу между ног! А ведь он еще даже не коснулся там! А что если… я ведь так мало знаю его… А вдруг он неспроста так настойчиво трогает меня сзади? Мне становится страшно — подобного я никогда раньше не пробовала и была не уверена, что хочу испытать. И в тот момент, когда один его палец касается отверстия, я вся сжимаюсь и кладу руки на его плечи, чтобы оттолкнуть.

— Эмма, — шепчет он, касаясь губами груди. — Я ничего не сделаю против твоей воли. Доверься мне.

И подчиняясь Пашиным рукам, я ложусь на диван. Эти ласковые, умелые руки раздвигают мои ноги, согнув в коленях, а потом он, видимо недовольный таким моим положением, легко, будто я совсем ничего не вешу, за бедра подтягивает меня к краю дивана! И, затаив дыхание, я со стыдом и страхом, но и возбуждением тоже, смотрю, как он вновь становится на колени на пол и устраивается между моих ног!

Ощутимо дергаюсь, когда кончик языка касается ровно того места, которое изнывает от желания, от ожидания прикосновения! И очень скоро забываю обо всем на свете — о детях в соседних комнатах, о своих глупых страхах, о завтрашнем дне… Меня больше не пугают пальцы, ласкающие, кажется, везде. Трогающие все, до чего могут добраться, массирующие, осторожно проникающие внутрь, гладящие, пощипывающие… Наоборот, я с ума схожу от этих пальцев… И, разгоряченная, расслабленная, даже кажется, подставляюсь ему, потому что чувство приятной наполненности, а вовсе не ожидаемой мною боли, дарит его палец внутри, там, где всегда для меня было слишком…

И я очень быстро подхожу к краю! Слишком быстро… Но стоит только непроизвольно вцепиться в его волосы и легко потянуть вверх, как Паша дает мне то, что нужно больше всего сейчас — врывается твердой плотью, заполнив до отказа. И первый стонет в мой открытый в немом крикет рот…

… - Дом. Не хочу квартиру!

— Но дом — это очень дорого, — несмело возражаю я. И поверить не могу, что это он для нас хочет купить! С нами жить хочет! — Хотя, если продать мою квартиру…

В душе я вовсе не желаю ее продавать, потому что это — дом моих детей, тот, где Кирилл жил с отцом, который подарен матерью Андрея. Я не знаю, имею ли я моральное право продавать… Но с другой стороны, мне хочется внести свой вклад, раз уж речь идет об общем доме. И в очередной раз я поражаюсь этому мужчине, когда он говорит: