Зыбучие пески - Малин Джиолито (2017)

Но когда она начала пересказывать все, что она слышала обо мне и Себастиане и о том, что «все были в курсе того, чем мы занимались», судья перебил ее.

– Пожалуйста, не отклоняйтесь от темы, – сказал он. И девица, которая только притворялась, что знает меня, но на самом деле понятия не имела, кем был Себастиан, смутилась и покраснела.

Сандер задал по три вопроса ученикам. Вы знали лично Себастиана? Вы знали Майю лично? Дверь в класс была закрыта? Они ответили. Нет, нет, да.

Лаббе выступал по видеосвязи. Он отказался выступать в одной комнате со мной, и судья ему разрешил. Лаббе сообщил, что «все переживали за Себастиана», и «все знали, что у него проблемы», и «что наши с Себастианом отношения изменились». Он не рассказал, как все избегали нас, кроме тех случаев, когда хотели попасть в клуб, и не зарыдал, пока не пришел черед рассказывать о последней вечеринке. Он сообщил, что прогулял школу, потому что «это было важно», и что он ночевал у Аманды после вечеринки. О том, как Аманда поехала в школу, а он остался в кровати, он рассказывал едва слышным голосом. Я была рада, что он не приехал в школу. Я не хочу его видеть. Никогда. Сандер ему никаких вопросов не задал.

– Спасибо, – поблагодарил судья.

– Спасибо, – пробормотала Лена в микрофон, но Лаббе уже отключился.

Потом Лена вызвала криминалистов. Они рассказали о моих отпечатках на курке одного оружия, и на дуле другого. Они рассказали, из какого оружия были убиты Аманда и Себастиан, и каким образом установлено, что это я сделала выстрелы. Вопросы Сандера касались угла стрельбы и возможности ошибки и места, где я находилась. Он показал отчет экспертизы, которую сам заказал, и попросил криминалистов прокомментировать результаты. Со стороны было непонятно, почему он задавал все эти вопросы, но я знала, что Сандер хочет доказать, что неопытный в обращении с оружием человек (я), вполне мог промахнуться и попасть в Аманду, целясь при этом в Себастиана.

Закончив с вопросами, он заговорил о сумке в моем шкафчике. Обвинитель спросил: «Можно исключить возможность того, что Майя прикасалась к содержимому сумки?» Криминалист ответил «нет». Потом пришла очередь Сандера. Он спросил:

– Как высока вероятность того, что Майя могла помогать паковать сумку и при этом не оставить отпечатков ни на сумке, ни внутри ее.

– Невысока.

Потом пришел черед обсуждать «бомбу». В материалах следствия ее называли взрывчатым веществом. В материалах обвинения она превратилась во взрывчатые вещества и в доказательство того, что мы с Себастианом планировали «масштабные разрушения», и «нельзя исключать, что мы хотели уничтожить всю школу». Следователям удалось выяснить происхождение «бомбы». Явно она досталась Себастиану от строителей, делавших ремонт дома у Клаеса Фагермана. На самом деле это нельзя было назвать бомбой, поскольку отсутствовал детонатор. По всей вероятности, писали в протоколе, Себастиан украл взрывчатку, когда строители пытались взорвать камень в саду Фагермана, и они просто забыли ее где-то, а Себастиан нашел и припрятал. Строительная бригада о краже не заявляла, видимо, не хотела признаваться в том, что не имела контроля над своими материалами.

Прокурор заявила, что «бомба» – доказательство того, что мы с Себастианом долгое время планировали нападение на школу, но Сандер с этим не соглашался. Он сообщил, что во время строительства мы с Себастианом еще не начали встречаться. Сандер также хотел, чтобы криминалисты подтвердили, что бомба, лежавшая в моем шкафчике, не представляла опасности. Без детонатора взорвать ее было бы трудно. С его точки зрения, этот предмет нельзя было характеризовать как бомбу, а значит, и не было смысла обсуждать ее в суде.