Могила моей сестры - Роберт Дугони (2016)

– Сам не знаю. Я долго пробыл в суде, а когда вернулся к себе в контору, нашел в факсе возражение Вэнса Кларка на ходатайство о пересмотре дела.

– Они подали его слишком рано?

– Очевидно.

– И что ты думаешь об этом?

– Я его еще не прочитал, решил сначала позвонить тебе, но потом сообщу.

– Почему он подал возражение раньше времени?

– Может быть, он решил не усложнять, чтобы апелляционный суд подумал, будто ходатайство не заслуживает внимания. Не могу сказать, пока не прочту. Во всяком случае, похоже, у тебя хлопот полон рот.

– Поговорим об этом подробнее вечером, за ужином.

– Да, вечером, – согласился Дэн. – Извини, но я должен отменить ужин.

– Все хорошо?

– Да, просто нужно кое о чем позаботиться. Ничего, если перезвоню позже?

– Конечно, – ответила Трейси. – Поговорим вечером.

Она дала отбой, не зная, что думать об отмене Дэном свидания. Сначала оно беспокоило ее, но потом она стала с интересом ожидать его, гадая, к чему это приведет. Она собиралась купить пару гамбургеров по 1 доллару 39 центов и подать их у себя в квартире, чтобы можно было сидеть и щипать их.

– Новый поворот? – спросил Кинс.

– Извини, что?

– Я говорю: новый поворот?

– Они подали возражение на ходатайство. Мы не ожидали так скоро, думали, это будет через пару недель.

– И что это означает?

– Пока еще не знаю, – ответила она, все еще слыша неуверенность в голосе Дэна.

Глава 34

Дэн О’Лири запрокинул голову, чтобы закапать глаза. Контактные линзы словно приклеились к роговице. За стеклами эркера фонари выхватывали столбы дождя, которые в этом освещении казались желтыми. Он открыл окно и прислушался к буре, которая катилась с севера, неся запах сырой земли и дождя. Мальчишкой он часто сидел у окна спальни, глядя на вспышки молний над Северными Каскадами и считая секунды между вспышкой и раскатами грома над горными вершинами. В детстве ему хотелось стать диктором, сообщающим прогноз погоды. Санни говорила, что это самая скучная работа на планете, но Трейси сказала, что Дэн будет хорошо смотреться по телевизору. Трейси всегда поддерживала его, даже когда другие ребята относились к нему как к придурку, – а он действительно иногда бывал таковым. Она всегда вступалась за него.

Когда он увидел ее на похоронах Сары одну, его сердце облилось кровью за нее. Он всегда завидовал ее семье, такой близкой, любящей и заботливой. У него дома не всегда было так. Но довольно скоро Трейси лишилась всего, что любила. Когда он подошел к ней на похоронах, он подошел как друг детства, однако не мог отрицать, что его физически влекло к ней, и он дал ей свою визитную карточку в надежде, что она, может быть, позвонит и посмотрит на него уже не как на мальчишку, каким когда-то знала, а как на мужчину, которым он стал. Эта надежда поблекла, когда она пришла к нему в офис и попросила посмотреть материалы по делу. Чисто деловая встреча.

Потом, когда Дэн пригласил ее домой, у него не было никакой задней мысли. Он беспокоился о ее безопасности, но, увидев ее, снова не смог удержаться от надежды, что между ними может проскочить какая-то искра. Когда он обнял ее, чтобы показать, как нужно бить по мячу, внутри у него шевельнулось что-то, чего он уже давно не ощущал. Последний месяц он смирял эти чувства, говоря себе, что Трейси по-прежнему глубоко травмирована, и не только ранима, но и насторожена – относительно Седар-Гроува и всех, кто с ним связан, в том числе и Дэна. Он пригласил ее на выставку стекла Чихули и на ужин, чтобы удалить от окружающего, а потом вдруг понял, что поставил ее перед неловкой дилеммой: пригласить его переночевать у нее или отослать в отель? Он чувствовал, что торопит ее, что она не готова к отношениям и что у нее без того хватает забот после недавнего обнаружения останков Сары, а теперь еще и от эмоционально изнурительного судебного процесса.