Денег Луис начал просить у Мари спустя месяц. Естественно, в долг. Но так как сумма была небольшой, она сказала – не отдавай. Подобная история повторялась несколько раз. И денег Луису требовалось все больше. Пришлось хитрить, прося у папы на новые сапоги, а у мамы на телефон, приобретать и то, и другое, показывать родителям покупки и чеки, оба требовали отчета, а потом сдавать обратно в магазин.

Марианна не была наивной легковерной дурочкой. Но когда находилась рядом с Луисом, ее мозг не то чтобы отключался… Он начинал работать иначе. На других, если можно так сказать, волнах. И Мари ощущала себя не взрослой девицей, а крошкой, лишенной материнской любви, которую ласкал один лишь человек – Луис…

И только с ним ей было спокойно.

Еще через два месяца у Луиса начались настоящие неприятности. Его кинул напарник. Повесил на него крупный долг. Да еще каких-то бандитов натравил. Одного из которых Марианна видела. Огромный, с заплывшей жиром шеей и низким лбом неандертальца. Он преследовал Луиса, но тот смог от него сбежать и запрыгнуть в машину Мари. Она сдала на права и получила от родителей в подарок недорогую, но приличную иномарку.

– Тебе надо обратиться в милицию! – воскликнула она, выруливая на шоссе. Гнать было не обязательно, амбал все равно не догнал бы машину на своих двоих, но Марианна негодовала по поводу того, что находящиеся впереди автомобили едва плетутся.

– Ни за что! У этих бандюков везде свои люди.

– Но что же делать?

– Спрятаться мне где-то надо и подумать хорошенько… Я найду людей, которые помогут мне. Но на это время нужно.

– Давай в гостиницу тогда. У меня есть немного денег, на пару ночей хватит.

– Без паспорта не поселят, а у меня нет при себе документов.

– Найдем мотель. Договоримся.

– А что, если в вашем доме загородном?

Луис знал, что отца Мари сейчас нет в России. Она говорила, что тот на две недели улетел в Европу. Якобы по делам бизнеса. Но, как думала Мари, с любовницей отдохнуть. А возможно, и совмещал полезное с приятным. Прислугу на это время отправил в отпуск. Цветочки поливать и проветривать приезжала Марианна.

– Я даже не знаю, – пролепетала она. – Папа категорически запретил мне кого-то приводить в дом в его отсутствие…

– То есть я для тебя… кто-то? – В голосе Луиса было столько горечи, что Марианна ее почувствовала на собственном языке. Будто надкусила протухшее яблоко. – Что ж, тогда конечно.

– Нет, что ты! Ты для меня очень много значишь, но… Если папа узнает…

– Откуда?

– Кто-то тебя увидит и скажет ему.

– Когда будем проезжать пост охраны, я спрячусь. Из дома носу не высуну. Буду очень аккуратен.

– Но папа приедет через три дня.

– Я два перекантуюсь, мне больше не надо.

– Хорошо, – дала слабину Мари.

– Принцесса моя. – Он положил руку ей на плечо, и, как всегда от его прикосновения, стало теплее на душе. – Ты не представляешь, как я тебе благодарен… Я не подведу тебя, поверь.

И она поверила. Как и другим его словам. Всем тем, что были произнесены ранее.

Потом, много позже, когда Мари вспоминала его лживые речи, ее корчило от боли. Ныло сердце, раскалывалась голова, руки сводило судорогой. Хотелось умереть, чтобы избавить себя от этого. Тогда Марианна сидела на мощнейших успокоительных, а когда они перестали помогать, перешла на нейролептики. Но едва их действие ослабевало, сразу приходила мысль – как я могла допустить то, что произошло?

…А произошло страшное.

Папа вернулся раньше времени. Да не один… И не с любовницей.