Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

— Да, Пал Палыч. И, кстати, — не Сашка, а Александр Николаевич Томин. По крайней мере в этих стенах.

— Не понимаю я, про что речь?

— Ох, понимаете, Петухов, преотлично понимаете…

Трещит телефон. Знаменский с досадой снимает трубку.

Звонит ему начальник узла связи.

— Меня посетил ваш сотрудник, — говорит он, — и попросил проверить некоторые… Ага, вы в курсе. Так вот я счел нужным сообщить предварительные данные. Возможно, этого окажется достаточно…

Пал Палыч слушает, записывает столбиком несколько чисел и складывает листок пополам.

— Вы правы, этого достаточно. Огромное спасибо!

Курит Пал Палыч мало — с усталости иногда или, как сейчас, чтобы унять возбуждение. До чего же кстати пришлись «предварительные данные» из узла связи!

— Как родители, Борис Афанасьевич? — любезно обращается он к Петухову.

— Слава богу, оживают!

— Придется их допрашивать в ближайшие дни.

— Я подготовил, — вздыхает Борис.

— Догадываюсь. А искового заявления, часом, не написали?

— Вообще-то, написал. Не знаю, все ли по форме… — Он достает заявление.

Знаменский кладет его на стол между собой и Борисом.

— Даже так… — усмехается он.

Борис беспокойно ерзает.

— Будем подшивать в дело? Смотрите, подшить недолго. Когда нас прервал телефонный звонок, мы беседовали о лжи.

— Да, что-то странное… Вероятно, вы истолковали в каком-нибудь смысле, какую-нибудь фразу…

— Хотите, чтобы я назвал вещи своими именами? Прозвучит довольно грубо.

— До чего вы ко мне переменились, — в смятении бормочет Петухов. — Вот хоть заявление — то сами велели, а сейчас…

Петухов тоже хватается за сигарету, выкуривает в несколько затяжек, комкает заявление и сует в карман.

— И что же теперь будет? — едва слышно спрашивает он.

— Надеюсь, вполне банально: преступники будут задержаны и изобличены.

— Что… уже на след напали?

— До чего на вас похоже! То строчите филькину грамоту — авось у грабителей что обнаружат и отдадут вам. То рады, чтобы их не поймали, лишь бы избежать огласки. Да, напали на след.

— И на суде все выплывет?..

Он вздрагивает от скрипа двери: возвращаются Томин с Кирпичовым.

— Что посеешь, то и пожнешь, Борис Афанасьевич. Ложь дает злые всходы… Извините, должен закончить допрос.

Поняв, что ему предлагают уйти, Борис поднимается, медлит в нерешительности, потом бредет к выходу.

— Ну, Саша!

— Один есть! — словно козырную карту, Томин шлепает на стол фотографию.

— Который сзади сидел, — говорит Кирпичов.

Знаменский жестом предлагает ему стул и тихо разговаривает с Томиным в стороне.

— Кличут просто и скромно: Николай Петров, — сообщает Томин. — Около года как из заключения, прописан в Туле.

— Чем славен?

— Квартирные кражи. Сейчас наши звонят в Тулу. А что это Борис поплелся на ватных ногах?

— Отдельный разговор, — Знаменский подсаживается к столу. — Давайте, Кирпичов, еще раз, но уже подряд и с самого начала. Тут всякое лыко в строку.

Кирпичов собирается с мыслями:

— Ну, значит, получил я заказ. Пришло время подавать, связался с диспетчером, она отвечает: «Не могу дозвониться пассажирам, занято. Пожалуйста, говорит, поезжайте так, люди старые, очень просили не подводить…» Я считаю, те двое нарочно трубку сняли, чтобы трезвон не мешал. Ну, значит, являюсь. Около дома никто не ждет. Пошел в квартиру. Звоню раз, звоню второй — не открывают. Наверно, думаю за музыкой не слышат. Постучал кулаком. Стою. И чудится, кто-то по ту сторону есть, но молчит себе, посапывает… Эх, тянуло меня от той двери прочь! Уйти бы — и порядок.

— Когда они наконец отозвались, Артем Степанович?