Человек без сердца - Татьяна Коган (2015)

Маленький домик в дачном поселке уютно темнел среди окружающей белизны. Зима выдалась снежной, сугробы навалило по пояс. От калитки до крыльца вела узкая расчищенная тропинка. Поднимаясь по обледенелым ступеням, Вероника заметила воткнутую в снег лопату. На углу дома висела прицепленная к крыше кормушка для птиц. Было морозно и солнечно. Когда она выдыхала, из носа шел пар. Небо было нежно-голубым и теплым — такое бывает летом на море. Вероника отметила про себя эту странную дисгармонию студеного воздуха и почти жаркого небосвода.

Маленькие штрихи вспыхивали в памяти один за другим с удивительной яркостью. Будто не вспоминалось то, что было давным-давно, а заново переживалось в настоящем.

Впрочем, эти детали были не важны. Разгадка находилась дальше. Вероника прикрыла глаза, перематывая воспоминания на тот момент, когда Вениамин улыбнулся и спросил:

— Что с тобой? Ты в порядке?

Его лучезарная улыбка испугала сестру. Она попятилась, уперлась спиной в дверной косяк и медленно повернула голову в сторону покойницы. Тамара все так же лежала, откинув голову, демонстрируя длинную шею. Но теперь Вероника заметила еще кое-что — следы пальцев на ее горле. Несколько ровных, удлиненных синяков.

При желании можно было найти этому более-менее сносное объяснение. Но впервые в жизни Вероника не испытывала желания придумывать оправдания для брата. Никогда прежде она столь ясно не понимала, кем являлся ее кровный родственник.

Она оглядела крохотную спальню, затем вернулась в кухню и обошла все комнаты. Она изучала каждый сантиметр пространства, придирчиво отыскивая доказательства того, что в доме жила женщина. Тщетно. Это было жилище одинокого холостяка. Вероника не заметила ни одной женской вещи, ни единой безделушки. По словам брата, он жил здесь с невестой уже несколько месяцев. Тогда почему не видно ни Тамариной одежды, ни обуви, ни косметики? Даже вторая зубная щетка отсутствует в ванной.

Вероника снова вернулась в спальню и еще раз посмотрела на мертвую. Кожа на ее запястьях была содрана, как бывает от наручников или жестких веревок.

— Что с тобой? Ты в порядке? — повторил Вениамин. Овчарка, лежавшая у его ног, подняла морду и подозрительно принюхалась.

Вероника глубоко вдохнула:

— Все хорошо. Я просто переживаю за тебя.

Она вышла из дома с твердым намерением навсегда позабыть то, что увидела: страшный сон, который рассеется, едва она приедет домой и обнимет дочку и мужа. Она никогда не вспомнит об этом ужасном дне. И она не вспоминала много лет.

Вероника тронула дочку за локоть:

— Я выйду на следующей остановке, мне нужно кое-куда зайти. А ты поезжай домой, я скоро буду.

Ира промолчала. Мать наклонилась, чтобы поцеловать ее, но девочка резко отвернулась, отчего поцелуй пришелся в висок.

— Я тебя люблю, родная. — Вероника невесело улыбнулась и попросила водителя остановиться у отделения полиции.

На углу обшарпанного трехэтажного здания ее уже ждала старая знакомая Елена. Завидев Веронику, она покачала головой:

— Опаздываешь, дорогая.

— Извини. Задержали.

— Ладно, не страшно. Я сама только выскочила купить что-нибудь на обед. Принесла? — деловито поинтересовалась приятельница.

Вероника открыла сумочку и, достав оттуда тонкий бумажный конверт, протянула его Лене.

Та быстро засунула его в карман короткого пальто и посмотрела на часы:

— Все, я поскакала, перерыв кончается. Завтра-послезавтра ты все получишь. Позвоню тебе.

— Спасибо. Ты меня очень выручишь.

— Без проблем. — Приятельница махнула рукой и побежала к центральному входу городского отделения полиции. Несколько минут Вероника глядела ей вслед, а затем поплелась к автобусной остановке.