Шахта - Антти Туомайнен (2016)

Он осмотрелся. Рядом с замороженными продуктами было самое спокойное место – никто не покупает мороженое в январе. Было видно, что тот, другой, обойдет весь магазин, так поступают многие. Альтернатива готовому списку покупок. Все, что нужно, рано или поздно попадется на глаза. Ему нужна только секунда.

Мужчина толкал корзину к противоположному концу магазина, как раз к холодильнику с полуфабрикатами. Он рассматривал этикетки, чесал подбородок, задерживался у газет: «Шокирующий развод», «Выкуп по договоренности», «Новое счастье». А для него они ничего не значили, он не знал этих людей, не знал, о чем речь.

Наконец, когда объект повернулся к последнему проходу между стойками и направился к отделу «Соки-воды», он опустил пустую корзину и ускорил шаг: не слишком заметно, но достаточно быстро, по-кошачьи. Объект завернул за угол. Он сделал еще несколько шагов, чтобы зайти с другой стороны навстречу. Импровизируй, сказал он себе, дай этому произойти.

Он увидел мужчину, и в тот же самый момент тот увидел его.

Странная вещь – память. Порой ты уже знаешь, хотя еще не понял. Он видел по глазам мужчины, что тот где-то в подсознании узнал его, прежде чем до него дошло, на кого он смотрит. В крохотной задержке не было ничего удивительного, все-таки почти тридцать лет прошло с тех пор, как они последний раз видели друг друга. Он начал двигаться короткими, осторожными шагами, вежливо подбираясь к мужчине.

То, как тот двигался, как ставил ноги – ступни наружу, но легко… А еще верхняя часть тела – плечи назад (самую малость) – и длинные руки вдоль тела. Этот худой тридцатилетний мужчина с темными волосами и в роговых очках а-ля сороковые выглядел именно так, как он всегда предполагал.

Время стянулось в одну точку, а затем прорвалось, и стало невозможно трудно принять, что он по своей собственной воле отсутствовал все то время, которое его сын прожил на этой земле, что жизнь его сына ему неизвестна и что у него не было ни единого воспоминания – совсем ничего – о тех временах, которые они могли прожить вместе.

Он сделал усилие, чтобы напомнить себе о том, что все произошло неожиданно и они встретились случайно.

– Здравствуй, Янне, – сказал он.

По глазам сына было видно, что тот не совсем понимает.

– Извини, – продолжил он тогда. – Однако я поторопился. Разумеется, я думал, что, как только узнаю тебя, то и ты узнаешь меня. Но я все же видел твою фотографию, а ты мою нет… Я твой отец.

Эмиль протянул руку, Янне скользнул по ней взглядом, прежде чем пожать.

– Случайно увидел тебя тут и подумал, что мы могли бы познакомиться.

– Да-да.

– Много воды утекло. Я долго жил за границей, но вот сейчас я в Хельсинки.

Янне ничего не ответил, левой рукой он держал корзину, в правой была пачка кофе с лейблом «Справедливой торговли».

– За покупками?

Янне будто очнулся.

– Да, в выходные придут гости, вот, нужно немного прикупить.

– Отлично.

Янне посмотрел на него.

– Ты сказал, что вернулся в Хельсинки.

– Да.

– Почему?

– Есть у тебя время? Может, выпьем по стаканчику? – спросил Эмиль.

Они перешли улицу. Снег шел крупными слипшимися хлопьями и казался Эмилю удивительно мягким. Янне нес покупки привычно и с легкостью. Эмиль увидел их отражение в витрине: седой, стильно одетый господин и модный отец семейства. И вновь он подумал, как все могло сложиться иначе.

Они вошли в ближайший бар, прошли к стойке, и Эмиль сказал, что хочет угостить. Янне вежливо улыбнулся – сначала ему, затем девушке на баре с растянутыми деревянными дисками мочками ушей. Янне взял бутылочку английского пива, Эмиль заказал красного вина. Он расстегнул пальто, убедился, что галстук в порядке, узел тугой и опрятный. Хотя пальто было насквозь мокрым, костюм остался сухим и безукоризненным. Как-то сейчас все это казалось особенно важным.