Шахта - Антти Туомайнен (2016)

Пришлось бежать до метро и до автобуса, чтобы поспеть домой в обещанное время. Паулина уже красилась в прихожей.

– Элла днем в саду жаловалась на плохое самочувствие, – начала она, – и до сих пор не поела.

По ее губам – они мне всегда нравились – разошелся густой красный. Опустил пакеты на пол, Элла вошла в прихожую, ей захотелось отнести покупки в кухню. Дал ей баночку томатной пасты, и она ушла.

– Мне кажется или здесь пахнет пивом? – спросила Паулина.

Нашел в зеркале ее глаза зелено-голубого цвета.

– У меня была встреча с одним любопытным типом, – ответил ей.

– Ясное дело, – сказала она, сморщила губы и бросила взгляд на пакеты. – И ты решил подойти к ней по-серьезному.

– Будет итальянское. Точно пока не знаю, но что-нибудь alla Italia.

Паулина завязала шейный платок. Я почувствовал аромат духов.

– Вернусь, как только наши избранники решат разойтись.

– Избранники? Ты имеешь в виду депутатов?

– Мы же обсуждали это. У нас сегодня важный день.

– Точно, – ответил я, хотя не помнил ни слова из того разговора.

В прихожую вернулась Элла. Я дал ей упаковку пластин для лазаньи, сказал, чтобы унесла ее в шкаф. Паулина уже надела пальто и поправляла платок перед зеркалом. Прибежала Элла. Паулина чмокнула ее в голову, оставив на волосах легкий отпечаток помады. Ничего не сказал. Уже из дверей Паулина пожелала хорошо провести вечер.

«И тебе не закашляться, если кто из коррупционеров под юбку полезет», – подумал я.

Подумал и о другом.

Компания «Финн Майнинг». Суомалахти. Антеро Косола. Ночные работы на территории рудника. Парковка у казино. Два евро. Кари Лехтинен. Исчезнувшие записи. Марьо Харьюкангас. Шеф-редактор Хутрила и его странная уклончивость. Паулина. Наши с ней холодные отношения и субботние гости. Отец. Он прежде всего. Чем меньше я старался о нем думать, тем больше места он занимал в моих мыслях. Отец. Эмиль. Кто – отец или Эмиль – я не знал.

Я ничего не сказал Паулине о том, что встреченный мною любопытный тип был моим отцом. Даже не знаю, почему не сказал, быть может, когда-то я слишком долго ждал его возвращения, быть может, мысль о встрече уже просто истончилась и исчезла, растворилась подобно выдохнувшейся страсти или навязчивой идее.

А это отцово (или Эмиля) объяснение своему возвращению: мне тридцать, как и ему, когда он уехал. Точнее, исчез. Пожалуй, такое объяснение ничем не лучше и не хуже любого другого и, кроме того, это было его объяснение. Да уж, жизнь редко предлагает ответы, подходящие для всех в одинаковой мере.

Элла с аппетитом съела котлеты и пюре, приготовленные Паулиной. Я ей сказал, что котлеткой она, поди-ка, придавила плохую бяку в животике и все прошло, в ответ она весело рассмеялась. Можно дать яблочка. Оставил тарелки, приборы и нож для фруктов на столе – успею прибраться позже до прихода Паулины, и мы перешли в гостиную. Включил канал с мультиками.

Взял на диван ноутбук с мыслью сделать несколько вещей. Оно и раньше срабатывало, так что и сейчас должно сработать: начинаешь с чего-нибудь, с чего угодно, в какой-то момент текст захватывает и сам начинает двигать твоей мыслью. Сейчас с поправкой на то, что рядом сидит двухлетняя принцесса, требующая к себе внимания.

Пытаюсь балансировать между диваном, компьютером и Эллой. Играю с ней минуту, другую – делаю наброски. Тут же лезу на коленях за пультом под стеллаж, потому что ей так хочется. Составляю список людей, с которыми нужно бы сделать интервью. Перечисляю всех, кого удается вспомнить, о ком думал. Бегу за Эллой на кухню, веду ее за ручку обратно в гостиную. Сажусь на диван, на ум приходит рассказ Похьянхеймо. Иду за телефоном на кухню и нахожу его номер. Подхватываю Эллу, прежде чем она перекрутит провода за телевизором, и усаживаю ее посреди комнаты. Там она оказывается среди своих игрушек и, если мне повезет, придумает себе занятие на несколько минут.