Шахта - Антти Туомайнен (2016)

Он услышал, как стукнула дверь парной. Мокрые ступни прошлепали несколько шагов по кафельному полу моечной. Затем они остановились. Эмиль ждал. Мокрые ступни прошлепали через раздевалку и вышли на балкон. Мужчину можно было узнать и сзади. С полотенцем на бедрах, распространяя на морозном воздухе вокруг себя густой пар, русый мужчина прошел к переднему краю балкона.

Эмиль начал движение: мягкие толстые носки с резиновыми липучками на подошвах обеспечили мягкость и бесшумность шага.

В каждой профессии существует возможность достижения уровня, после которого все происходящее можно использовать себе во благо. Все можно превратить в энергию, в силу, ведущую вперед. Каждое движение – что бы его ни вызвало, каким бы ни был его изначальный вектор – можно использовать по назначению. Эта черта отличает истинного профессионала даже от самого страстного любителя. Профессионал видит энергию во всем, позволяя ей рождаться и течь, он использует ее для достижения цели.

Руки мужчины опускались на перила – Эмиль подмечал мельчайшее. Его последний шаг был тяжелым, но направление верным: наклон тела над перилами, перенос веса вперед. Эмилю нужно было просто продлить ход, придать переносу тяжести немного дополнительного усилия. Правая рука ухватилась за полотенце, левую руку он сунул мужчине в левую подмышку, чтобы поднять и не позволить тому повернуться.

Их движения пришлись на одно мгновение – как в танце, где тела двух умелых танцоров превращаются в одно и где один плюс один больше двух. Движения были мощными и синхронизированными, подъем и толчок были выполнены виртуозно: ноги мужчины оторвались от пола еще до того, как его мозг зафиксировал происходящее, но было поздно. Он преодолел барьер изящно, и только левая ступня печально стукнулась о сталь поручня, прежде чем исчезнуть в зимней ночи.

Эмиль вернулся в предбанник, надел ботинки, спустился на лифте на цокольный этаж, нашел выход и вышел на улицу.

Он бросил ключи в мусорный бак.

Только в метро он снял с рук перчатки.

15

Эмиль не спал уже несколько часов. Он сделал зарядку – утренняя гимнастика, как в старые добрые времена, плюс йога и тайцзи, – позавтракал, почитал книгу, а потом позвонил сын.

– Надеюсь, что смогу помочь, – сказал Эмиль, почувствовав в своем же голосе особенную настороженность. – Я не люблю давать советы, но свое мнение готов высказать, поделиться опытом, так сказать, если это уместно.

– Я вчера сказал, – продолжил сын, – ты в достаточной степени посторонний человек, а с другой стороны…

Кто он такой?

– Так или иначе, – сказал сын, обойдя тему. – Я в сложной ситуации. Вот подумал, что ты сможешь прокомментировать, ну с высоты своего жизненного опыта, и потом, вероятно, тебе приходилось в жизни принимать решения, имевшие последствия.

– Что-то стряслось? – спросил Эмиль.

– Нет, – ответил сын, а затем добавил вполголоса: – Пока нет.

Эмиль выдержал паузу.

– Ты же всегда был трудоголиком, – сказал сын.

– В общем, да.

– И работа для тебя всегда была важна.

– Очень важна.

– А если взглянуть назад, тебе когда-нибудь становилось жаль потраченного на работу времени и, если так можно сказать, всех этих жертв, принесенных на алтарь труда?

– Альтернатив я для себя не видел.

– Так я и подумал.

– Позволь спросить, о чем речь.

– О том, чем я занимаюсь:

Работа делает нас чем-то, но одновременно лишает нас чего-то. Мысль родилась спонтанно.

– Если бы ее не было, то что? – задал вопрос Эмиль.

– Чего не было бы?

– Работы.

– Не знаю, даже никогда не задумывался. Не могу представить себе жизни без нее. Без всего этого.

В горле запершило. Эмиль попытался проглотить ощущение.

– Один выбор порождает следующий, – сказал он. – Альтернативы исключаются одна за другой, и в конечном итоге занимаешься тем, чем занимаешься, и настолько хорошо, насколько это возможно.