Шахта - Антти Туомайнен (2016)

Правый бок машины царапнул по отвалу. Телефон и книга упали. Лесовоз. Снег, поднятый им, был похож на белую жижу – настолько густую, что включенные Манниненом очистители едва скинули ее с лобового стекла. Скорость была сто километров в час. Несколько секунд ситуация казалась отчаянной, а потом все прояснилось и темнота показалась светом.

Сердце билось о ребра. Нащупал телефон в ногах, включил его и увидел фотографию отца – ту самую, что сделал на обеде, и чем дольше я на нее смотрел, тем больше начинал видеть. Это был уже не незнакомец. Это был мой отец. В глубоких морщинах на щеках я видел годы переживаний, в узком лице – самоотречение. А глаза? Глаза говорили больше всего: то, что поначалу казалось холодом и расчетливостью, теперь виделось как внимательность и терпение. Он выглядел как человек, имеющий привычку ждать и не суетиться по пустякам. Глаза смотрели прямо в камеру – на меня.

Отец появился в моей жизни. Я даже не знал, следовало ли мне злиться на него или броситься ему на шею и разрыдаться. Ни того ни другого я не умел делать, но мое сердце от этого не успокаивалось. Возможно, виной всему был этот треклятый лесовоз и хрустнувший об отвал бок манниненской машины. То мгновение, когда я сделал этот снимок, переменило все, сместило баланс вещей, зажгло давно позабытую надежду. Ну и, конечно, оно показало мне то, чего я не хотел бы знать: цену утраты и невозможность возвращения назад.

И мне было достаточно посмотреть на свое отражение в боковом окне, чтобы понять, кто на меня смотрит.

Тот же человек, только моложе.

Попасть на рудник было невозможно, не проехав деревню насквозь. Напрасно я волновался: мы были надежно укрыты темнотой ночи и сгустившимся снегопадом, так что признаки жизни вокруг казались почти нереальными. Маннинен сказал, что надо заправиться.

– Почему мы не сделали это в Куусамо? – спросил я.

– Кто тут водитель?

Заехали на уже знакомую заправку. В окнах не горел свет. Маннинен вышел из машины. Пистолет колонки вошел в машину с металлическим звуком. Маарит все смотрела в ту же точку, что и основную часть нашего пути.

– Ну вот мы и здесь, – произнес я.

– Разве не такова наша цель?

– Смотря у кого спросишь.

– Не переживай. Получишь, что тебе нужно.

– А ты что?

– А что я?

– Ты получишь то, что тебе нужно?

Прежде чем ответить, Маарит задумалась на секунду.

– Мой отец умер из-за этого. Я уверена. Его не вернуть, но… Это нужно сделать, нужно вообще сделать все, что только возможно.

– Это все? – спросил я.

Она не успела ответить. Во время нашего разговора свет фар, о котором я, было, подумал, что он пройдет мимо нас по трассе, свернул к заправке. Машина появилась из ниоткуда – из тьмы и снега, ее фары долго светили в нашу сторону, так что узнать марку стало возможно, только когда она заехала с противоположной стороны колонок. Желтый свет навеса осветил салон.

Хватило одного взгляда.

В долю секунды я съехал под сиденье. Водитель джипа не смотрел в нашу сторону. Дверь стукнула. Шагов крупного мужчины слышно не было. Откуда я мог знать, что их можно услышать, ведь я не слышал их никогда.

Наконец Маннинен вытащил пистолет из бака и вернул его обратно. Мы поехали. Почувствовав, что машина проехала по кругу и набрала скорость, я поднял голову. Посмотрел назад: машины видно не было, только желтый свет заправочной станции и снег, снег, снег. И где-то там был начальник службы безопасности Косола.

– Вы узнали того мужика на заправке? – поинтересовался я у Маннинена. Подумал, интересно, заметила ли Маарит, как я нырнул.

– Вы о ком?

– Кроме нас, на станции была еще одна машина. Из нее, так думаю, вышел только один человек, чтобы заправить ту единственную машину.

– Не обратил внимания.

– То есть он не был знаком?

– Нет, – ответил Маннинен. – А кто он?

Я посмотрел на Маарит.

– Забудем.