Его Снежинка, пятая справа - Маргарита Ардо (2020)

— Ну, лажанул я на секунду, — пожал я плечами. — Потом включил голову и сделал свою работу. Ты видел труп. Эдик тоже. Или на самом деле надо было сфотографировать? На память?

— Не умничай. Не надо.

— Только в Инстаграм выложи, мазила, — хохотнул Дрон.

Я отхлебнул обжигающего кофе. Зубр встал.

— Утром ждём новостей и выдвигаемся. Золтан и Чёрный дежурят, а я спать.

Я понял, что он точно не поверил, впрочем, у меня свой план. Так что стоило и мне выспаться. Завтра будет веселее. Утром он увидит разбитый Крузер и ещё кое-что.

Дрон не последовал за Зубром, он ещё повеселился над моей неуклюже перевязанной головой, пока я не окрысился и не послал его сквозь зубы. Когда я остался в гостиной один, вытянулся на диване, закрыл глаза, вдруг подумалось: «Интересно, она хоть заснула? Или подкоп делает?»

⁂

Я проснулся под оживлённые голоса и яркий свет из окна пятнами на моём лице.

— Нет, ты погляди! Как она его! Бухая же! Точно бухая. Сейчас из сумочки биту достанет и ***ц нашему Спецназу.

Ребята дружно ржали над чем-то в планшете.

— О, хай, звезда дорожных разборок! — поприветствовал меня Эдик, свежий и выспавшийся, зараза.

— Что такое? — привстал на локте я.

Мне ткнули планшет под нос с дорожным видео, снятым на месте «нападения на меня». Я просмотрел и выматерился от души, будто не знал, что моё подставное ДТП снимают. Естественно, не показывая толком моего лица.

На самом деле я мажористую чику на светофоре ночью завёл так, что платиновая блонди в соболях кинулась из машины ко мне. Думаю, убивать. Я умею дразнить девочек. Особенно подвыпивших. Просто надо нажать на пару «болевых точек», и готово. У большинства на лице написано, куда жать, как история болезни в морщинах, гримасах и стандартной физиогномике. Грех не воспользоваться. Видео и скандал на проспекте ночью я организовал сам. А вот с его нарезкой, вирусным распространением в соцсетях и громкими тэгами мне помог мой «контакт». Кстати, гений в этих вопросах.

Судя по оживлению парней под кофе в картонных стаканчиках, их шуточкам над моим загубленным спецназовским прошлым, всё сработало: алиби моей разбитой роже честно завоёвано. Чёрт, вот только кажется, нос распух.

Как теперь слинять незаметно? — думал я, понимая, что в доме над Доном нет ни чая, ни кофе, ни тем более бутербродов с ветчиной, а времени уже прошло не мало. Сидит же там, голодная.

Меня подмывало прямо сейчас сорваться с места и помчаться туда, проверить, не наделала ли непоправимых шалостей моя «невинная жертва». Но это было бы грубой ошибкой. Намеренно замедляясь, я привёл себя в порядок, переоделся. Стараясь выглядеть по-привычному нерасторопным и безэмоциональным, тоже плеснул себе кофе. Посмотрел на пару облачков на внезапно сегодня иссиня-пронзительном небе.

И тут в комнату вошёл Зубр. Лицо его было хмурым. Он мгновенно двинул ко мне.

— Так, Сергей, говори, точно ли ты закопал эту девчонку и где?

Разговоры затихли.

— Так точно. В Кумженской роще. Могу показать, где, — ответил я, нахмурившись.

— У нас проблема, — заявил Зубр. — Наша свидетельница — восходящая звезда местного театра. Балерина. Евгения, мать её, Берсенева!

— Больше нет, — ответил я ровно, а моё сердце сжалось.

Откуда он узнал её имя?

⁂

— Так быстро не могли подать в розыск. Ранее трёх суток заявления о пропаже полиция не примет, — встрял в разговор Чёрный.