Его Снежинка, пятая справа - Маргарита Ардо (2020)

— Этого ещё не хватало! — проворчал Зубр. — Где-то в кухне была аптечка. Или во внедорожнике.

— Оки, оки, — кивнул Чёрный и подцепил меня за рукав. — Пойдём, Спецназ, не развешивай ослиные уши. Большой Белый Брат без нас всё решит.

Зубр кивнул. Я снова спросил про кофе, получил распоряжение ждать и медленно вышел, завидуя Штирлицу. Тот, конечно, не сразу выбился в штандартенфюреры, но играть тупого ему не приходилось. Порой это раздражает. Тупой остался переминаться с ноги на ногу с банкой кофе. Дверь закрылась. Чёрт.

Мозг продолжил перебирать варианты развития событий, глаза по привычке проводили рекогносцировку по периметру. И вдруг я заметил шевеление у внедорожника Зубра. Просто чёрная тень. Слишком большая для кошки, слишком увесистая для случайной дворняжки. Я бросился вниз. Во двор. К машине. И поймал за шиворот Кролика Роджера.

Ни разу не солидный в своём мятом свитере и на карачках, мужик взмолился:

— Прошу! Отпустите меня, молодой человек!

— Это даже забавно, — усмехнулся я. — Но… пойдёмте обратно.

— Они ведь меня убьют! — жалобно просвистел безвольными губами бывший политик. — Я вижу в вас гуманность! Вы молоды, ещё не всё потеряно! Я помогу вам!

— Надо было делать свою работу хорошо, — ответил я. — Я свою, к примеру, выполняю хорошо. Пули не ворую, на дворцы не переплавляю.

— Я не воровал! Меня подставили! — истерично прошептал Кролик Роджер.

— Угу, даже мультик такой есть, — кивнул я. — Идёмте.

— Нет! — моляще продолжил свистеть тот.

— Да. Иначе мне придётся вас тащить. Уж лучше ногами.

Кролик Роджер поднялся, отряхнул колени и мотнул чубом, как драматический актёр.

— Вы не имеете права меня судить! Казнить за небольшие излишества, вы! Вы-то кто?! Вы убили ту девочку на берегу! Я всё видел, всё!

Я нахмурился и подтолкнул его к дому, нависшему тенью над солнечной дорожкой и высохшими газонами с молодой травкой, пробивающейся сквозь жухлые пряди прошлогодней поросли. Кролик Роджер не стал выделываться, пошёл, заложив руки за спину, похожий не на арестанта, а на партийного работника на отдыхе. Я шёл за ним, неприятно поражённый. Прожжённый политик явно сочувствовал Жене. Я тоже сочувствовал Жене. И это внезапно и не к месту уравняло нас. Я увидел в нём человека. Только этого не хватало!

Сдавая Кролика Роджера в руки Чёрному, я ещё сильнее почувствовал страстное нежелание быть такими, как они, эти крутые ребята без принципов и совести. Я и не был таким, но Женя… — душу скрутило неудобством, тревогой, — как она видит меня? Всё-таки подобным? Но я не хочу. Хотя, наверное, уже пропитался всем этим… Да или нет?

— Эй, Спецназ! — крикнул из окна Дрон. — Бери Зола и мотайте за кофе и за покупками!

Я достал из кармана ключи и пошёл к машине.

⁂

Женя

Прошли сутки, я одна, и я схожу с ума! Я даже начала думать о Терминаторе! И, кажется, скучать! Господи, а понятие «Стокгольмский синдром» ко мне применимо? Надеюсь, что нет! Он эгоист! Просто думать забыл обо мне! А ещё кофе обещал… Ну-ну…

⁂

С каждой минутой, проведённой в заточении, я всё больше убеждалась: человек — существо социальное! У меня имелась еда, тепло, питьё, удобства. Я была занята классом, работой над ролью с редкой возможностью сосредоточиться, но я изнывала — не было чего-то необходимого, жизненного, как вода. Я не могла определить, чего именно: слов, взглядов, внешней оценки, привычной с детства, обращения по имени, прикосновений, фонового шума, как признака жизни других людей? Без всего этого становилось страшно, будто и я не существую! И я ещё сильнее ждала Терминатора.