Его Снежинка, пятая справа - Маргарита Ардо (2020)

— Спокойно, спокойно, Константин, мы просто положим ваш телефон рядом, чтобы не выпал, — ласково сказал женский голос.

— Нет. — Я раскрыл глаза, увидел луноликую медсестру в форменной куртке. — Мне надо позвонить.

— Всё подождёт, Константин, у вас шок.

— У меня не шок. У меня работа, — выдал я.

— Отпустите, мне больно.

— Простите, — я выпустил женскую руку. Без телефона. Я проследил. Достал из другого кармана рабочий смартфон и попытался найти контакт Зорина.

Через боль и невозможность дышать в ответ на привычное, резкое «Да, слушаю» я прожевал и выплюнул слова, как сумел:

— Цель у меня. Все арестованы. Объект у СОБРа. Вам лучше быть здесь.

— Сергей! Что ты говоришь? Что случилось?!

У меня опять всё поплыло перед глазами, я глянул на туманную медсестру, а может, врача, включил на громкую связь и спросил:

— Меня куда?

— Госпиталь Росгвардии, — ответила она, хлопая накладными ресницами.

«А хорошо приклеены, не отваливаются…» — подумал я и снова куда-то провалился вместе с чувством досады и незаконченного дела.

⁂

Во рту сушь и мерзость. Стоп! А когда я надрался? И с кем?

Даже не открывая глаз, я понял, что как-то не очень одет. Вместо брюк и свитера с рубашкой хрень больничная. Воняет спиртом и лекарствами. Ненавижу этот запах! Я потянулся встать, как обычно с рывка, и чуть не задохнулся, словно лёгкие свернулись в дулю, которую мне и показали. Чёрт!

Кровати в госпитали явно не предназначались для таких, как я. Пятки упирались в изножие. Упс, а где мои носки? А телефоны?! Меня прошиб холодный пот от беспокойства и боли, но я тут же услышал знакомый голос Зорина:

— Спокойно, спокойно, Костя. Не дёргайся. Додёргался уже.

— Егор Максимыч? — удивился я, увидев выплывающего откуда-то от окна полковника. — Сколько я был в блэкауте?

— Без сознания? Мне хватило, чтобы прилететь. Но операция прошла хорошо.

— Зачем операция? Я же в бронике был…

— Ну спроси этих хирургов, зачем они осколки ребра обратно собирали. Пусть бы так мотылялись, да?

Я моргнул, облизнул сухие губы. Зорин в белом халате поверх пиджака наклонился. Хм, а он изменился за этот год. И без того сухощавый, он, будто курага на солнце, подскукожился слегка лицом, хотя плечи всё такие же широкие. Ну, работа нервная… Он протянул мне столовую ложку с водой. Не задумываясь, я жадно выпил.

— Ещё.

— Обойдёшься.

Я смотрел в бесцветные глаза, на рыжеватый, неприкаянный ёжик и подумал о том, что даже Терминаторы стареют, как Шварц… А жаль.

— А Кролик Роджер? — спросил я.

— Борщи кушает со щами дома, — скривился Зорин. — Ты вообще что за самодеятельность устроил?

— Ориентировался по обстоятельствам, — облизывая губы, ответил я, попытался перевернуться и поморщился, стиснув зубы. Ахать и охать не к лицу было. — Телефон Зубр дезактивировать не успел.

— Знаю. В этом ты молодец. Врачи еле выковыряли из твоих пальцев даже после наркоза. Займусь расшифровкой.

— Все из группы точно за решёткой? — обеспокоился я.

— Угу, — Зорин смотрел на меня с недобрым прищуром. — О балерине своей беспокоишься?

Мне стало неловко, я отделался лишь кивком.

— В порядке она. Ты хорошо её обработал: про тебя ни слова. Про похищение толком тоже. Ни полиции, ни журналистам.

Я не смог сдержать улыбку: моя Снежинка, умничка, какая же умница, кроха… Сердце где-то под бинтами забилось сильнее. Зорин сощурился ещё злее.

— А вот ты не в порядке.

— Да ничего, выкарабкаюсь, Егор Максимыч. У меня каких уже только ушибов и гематом не было. Я один раз даже приземлился неудачно…

— В плане здоровья выкарабкаешься, конечно, Константин. Ты вон какой бугай. А вот из того дерьма, которое ты развёл, надо ещё постараться.

Я стиснул зубы, сжал кулаки.

— И что вы мне пророчите? Погоны снимите?

— Это не мне решать. Но операцию ты провалил.