Враги Империи - Петр Никонов (2019)

— Я не убивал, Гленард, клянусь тебе! — Тадеш тоже вскочил и стукнул себя кулаком в грудь. — Я не смог бы ее убить! Она мать моих детей! Я любил ее! Это было давно, но всё равно, убить бы я ее не смог…

— Гленард, — вмешалась Элайна, — мне кажется, он не лжет.

— Думаешь? — Гленард с сомнением посмотрел на Тадеша, потом перевел взгляд на Элайну. — Ты же говорила, что не чувствуешь правду и ложь так, как Галхар?

— Как Галхар не чувствую. Но его эмоции мне кажутся искренними.

— Ты не знаешь, что это за человек, Элайна, — Гленард вздохнул, — и сколько раз он меня с таким же честным лицом обманывал. Он наплетет, что угодно, чтобы свою жизнь спасти.

— В этот раз я не вру, Гленард, поверь, — взмолился Тадеш. — Да, я поступал отвратительно, но не в этот раз.

— Ладно, допустим, — Гленард снова сел и задумался. — Ты уверен, что про тебя не знает Гедеминас?

— Был уверен… А почему ты спрашиваешь?

— Он меня горячо убеждал в реальности стрыги. И в том, что ее нужно непременно убить, причем, желательно, на расстоянии, не рассматривая пристально. Если он вдруг узнал о том, что в крипте скрываешься ты, и захотел тебя убить нашими руками, то это прекрасно укладывается в картину такого замысла. Мы бы убили чудовище, и только потом обнаружили бы, что это ты. Собственно, так чуть было и не произошло.

— Гедеминас… Подумай вот о чем, Гленард. Убийства продолжаются уже несколько лет. Среди убитых исключительно союзники Гинтаре, Ядвиги и Дайны. Теперь и сама Дайна. Никто из союзников Гедеминаса и Руты не пострадал. Почему? Может, потому что за убийствами стоит Гедеминас? Он хитрая тварь, почище меня, может пойти на что угодно.

— Я просто балдею от вашей семейки, — Гленард усмехнулся. — Ну, скажем, барон Марюс ан Молис. Некоторые злые языки называют его не только союзником, но и любовником твоей жены. У тебя тоже вполне был мотив его убить.

— Он действительно был любовником Гинтаре. Мы с Гинтаре уже давно не делили одну спальню. У меня свои любовницы, та же Дайна, у нее свои любовники. Что не мешало нам одинаково сильно любить наших дочерей и помогать друг другу во всём. Я бы не стал ей вредить, Гленард. У меня не было претензий к Марюсу. Но Марюс пользовался большим уважением среди баронов Зведжина, и он категорически настаивал на том, что у сына Руты и Гедеминаса нет никаких прав на герцогский титул. Его гибель ослабила и Гинтаре, и Ядвигу, а вот позиции Гедеминаса усилили.

— Но стрыга же, вроде, убивала и простых людей. Не связанных с борьбой за трон Рауды.

— Если ты внимательно изучишь деятельность этих людей, Гленард, то найдешь общую закономерность: они все либо давали деньги в долг, либо держали игорные заведения. У Гедеминаса огромные долги. Он игрок и плохой, но чрезвычайно азартный. Он хотел залезть своей лапой в герцогскую казну, чтобы расплатиться, а потом, когда всё затянулось, понял, что проще избавиться от кредиторов.

— Я подумаю об этом, Тадеш… — Гленард потер усталые глаза. — А скажи мне, кстати, для полноты картины. Все эти разговоры про вашу любовную связь с Ядвигой, про вашу дочь Владду, которую проклял твой отец, и которая якобы умерла, чтобы стать стрыгой. Про то, что ты убил из-за этого старого герцога Алджиса. Ну, и про то, что сын Ядвиги Раймунас на самом деле от тебя, а не от барона Арнаса ан Биржис. Это всё правда?

— И да, и нет, Гленард, — Тадеш смутился и почесал затылок. — Ладно, скажу, как есть. Мы действительно любили друг друга с Ядвигой. И постель делили не раз. Она была моей первой женщиной, я был ее первым мужчиной. Но вот никакой дочери Владды у нас не было, ни мертвой, ни живой. У нас была сестра Владда, самая младшая из нас, младше Руты. Она умерла в младенчестве, когда мне было пятнадцать, а Ядвиге, соответственно, шестнадцать. Возможно, это и породило слухи. Владда похоронена здесь, в крипте, если хочешь, я потом тебе покажу. Но это не наша дочь. Мы знали, откуда берутся дети, и были осторожны.