— Спасибо. На Совете мне показалось, что ты не поддерживаешь мои планы по укреплению Тайной Стражи. Хочу тебя заверить, что всё, что я делаю, лишь для того, чтобы повысить защищенность Императора, Империи и каждого из жителей Империи от внешних и внутренних врагов. И я не собираюсь делать чего-то, что не было бы действительно необходимым.

— Я понимаю, Гленард. Тебе нет необходимости защищать твои планы передо мной. Достаточно того, что их одобрил Император. Я не хотел тебя обидеть, но постарайся посмотреть и на мои проблемы. Многие годы Тайная Стража прибегает к помощи армейских гарнизонов, когда у Стражи не хватает людей для важных и крупных операций.

— Армия и Тайная Стража — это две руки на одном теле, Рэнальф. Теле Империи. Руки должны помогать друг другу, а не мешать.

— Я согласен. И это правильно. Однако многие мои хорошие и храбрые солдаты и офицеры погибли или получили ранения в таких операциях.

— Я скорблю о них. Искренне скорблю.

— Они отдали жизни за то, чему они присягали — за Империю, за ее жителей и за Императора. Я просто хочу сказать, Гленард, что, реформируя Тайную Стражу, мы не должны забывать и об армии, которая этой Тайной Страже помогает. То, что у Стражи будет больше золота на расширение и улучшение — это хорошо и понятно. Однако это, вероятно, означает и то, что армейские гарнизоны будут чаще привлекаться к делам Тайной Стражи, а наше финансирование от этого не улучшится.

— Я понимаю тебя, Рэнальф, — Гленард положил в рот еще один кусок мяса и прожевал его. — При этом, основная часть моих реформ направлена на то, чтобы выявлять врагов Империи еще до того, как они смогли совершить что-то опасное. Таким образом, в конечном итоге, количество боевых операций Тайной Стражи снизится, и, соответственно, снизится и участие армии в них. Что же касается тех солдат и офицеров, которые героически погибли или получили ранения, защищая Империю, то, я думаю, можно рассмотреть вопрос компенсации за счет Тайной Стражи тех расходов, которые армия понесла на их лечение и на выплаты возмещений родственникам и самим пострадавшим. Это будет правильно и разумно. Нужно только договориться о четком порядке взаимодействия, чтобы и никого не забыть, и не допустить злоупотреблений.

— Спасибо, Гленард, — граф Рэнальф отсалютовал Гленарду кубком вина. — Я пришлю своего помощника договориться с твоими помощниками.

— Да будет так, — Гленард отсалютовал кубком в ответ. — Скажи, Рэнальф, а что ты вообще думаешь по поводу изменений в Империи, которые проводит Славий?

— Я человек военный, Гленард. Мой командир Император. Что мне мой командир прикажет, то я и буду делать, даже если для этого придется отдать свою жизнь.

— А если проще, без чувства долга? Что сам-то думаешь?

— Думаю, что Славий делает правильные вещи. Непростые, ой, какие непростые, но в будущем правильные. Возможно, многие ныне его проклянут, но через столетия ему скажут спасибо. Я с ним, Гленард, и по долгу, и по сердцу — ты ведь это хочешь знать. Я с ним и с тобой, покуда ваши с Императором пути идут вместе.

— Спасибо, Рэнальф. Выпьем за Империю?

— За Империю, Гленард!

Выпили.

— У меня есть к тебе просьба, Гленард, — граф Рэнальф поставил кубок на стол.

— Говори.

— Ты знаешь баронство Охравн в Сидлерде?

— Знаю, конечно. Я же вассал герцога Сидлерда. Мой Кратхольм на севере, а Охравн ближе к югу герцогства. Что там?

— Хороший вопрос, Гленард. Вот это я как раз и хочу узнать. Я получаю странные донесения оттуда, из местного гарнизона. Говорят о пропаже людей при странных обстоятельствах. Говорят об оборотнях, о волколаках. Знаешь что-нибудь об этом?