Полоса черная, полоса белая - Екатерина Островская (2019)

Потом он понюхал воздух и, почувствовав запах дорогого парфюма, отодвинулся на один шаг.

Странно было слышать о страданиях пенсионерки, когда Сергей видел саму страдалицу, стоящую на крыльце у входа. На ней был белый плащик и шляпка с полями. Рядом стояла женщина лет сорока, очевидно, та самая внучка с телевидения, и районный прокурор.

— Где руководство? — закричала журналистка. — Мы в прямом эфире.

Покрутив головой, она сказала в микрофон:

— Разбежались, как крысы. Ну, ничего — далеко не убегут. Дождемся их и спросим строго. Итак, до следующего прямого включения.

Сергей начал пробираться к крыльцу, и тогда репортер обратила внимание и на него. Но скорее всего, на костюм:

— Вы владелец этой точки?

Ерохин покачал головой.

— Директор! — громко высказала предположение корреспондентка, хватая его за рукав. — Вы от меня не скроетесь! Будете перед всем городом оправдываться, прощения просить.

— Да не директор, — попытался вырваться Сергей, — как раз наоборот.

Но его держали крепко.

— Полиция! — замахала рукой корреспондентка. — Требуется ваша помощь.

Полицейские, разбрасывая толпу, ринулись к ней. И только тогда старушка, стоящая на ступеньках, заметила их и показала пальцем районному прокурору.

— Отпустите его! — закричала она тоненьким голоском. — Это мой спаситель.

Полицейские подхватили Ерохина под руки и осторожно понесли к крыльцу. Потом подняли его по ступеням и поставили перед бабкой.

Она обняла его и поцеловала трижды.

— Вот он, мой спаситель! — произнесла она уже в камеру. — Если бы не он, меня разорвали бы на части. Но этот отважный человек храбро вступил в схватку с негодяями и отбил меня у них. От лица всего нашего поколения, от себя лично, от членов своей семьи…

Она еще дважды поцеловала Ерохина и заплакала.

— Спасибо вам, — сказала внучка с телевидения.

А прокурор молча протянул ему руку для рукопожатия.

— Представьтесь, пожалуйста, — попросила корреспондент, — только смотрите в камеру: у нас прямой эфир.

— Зовут Сергей. Я сам бывший сотрудник этого заведения. Теперь вот уволился. Но перед увольнением специально зашел, чтобы проверить, на месте ли те, кто совершил этот жестокий акт. К счастью для покупателей, их уже нет на месте. Вот товарищ прокурор района подтвердит, что они уволены, а прокуратурой они будут привлечены к уголовной ответственности по статье триста тридцатой — самоуправство.

— Именно так, — подхватил прокурор, — мы сейчас собираем документы, опрашиваем свидетелей. Пострадавшую опросили. Все обстоит именно так…

— Вы сказали, что здесь работали, — вернулась к теме своего репортажа корреспондентка. — А на какой должности?

— На должности рядового охранника. Только я старался не сумочки досматривать, а противостоять хищениям, совершаемым персоналом. За что, собственно, и был уволен.

Репортер внимательно всматривалась в него.

— Погодите-погодите, — сказала она, — мне знакомо ваше лицо. Не вы ли возглавляли убойный отдел на Васильевском острове и в одиночку без оружия задержали вооруженного киллера? Это был один из моих первых репортажей: я все помню, как сейчас… Стрельба… тело поверженного наемного убийцы, и вы, такой спокойный, уверенный. Вас хотели наградить орденом. Вручили?

— Нет, орден получил начальник. Ему же выписали крупную денежную премию.

— Как же? Я так старалась, работала над своим репортажем о герое. А его в эфир не пустили. Обошлись только бегущей строкой и сообщением в новостях. Мне очень обидно было. Представляю, как вы расстроились.

Ерохин помотал головой.