Тебе желаю счастья - Олли Ро (2021)

Кто-то что-то кричит нам вслед, удивленно охает и театрально вздыхает. Плевать. Я открываю дверцу и помогаю девчонке занять пассажирское сидение. Спешно обхожу машину и сажусь за руль. Рев мотора заглушает разговоры снаружи. Рони невозмутимо смотрит вперед, не обращая внимания на стук в стекло с ее стороны.

Мы срываемся с места, и огни домов тают в сгущающихся сумерках.

— Блядь, лучше б мы бухали в Карелии! Согласен даже еще на парочку бессмысленных татуировок.

Она молчит, никак не реагируя на происходящее, словно окончательно наглухо замкнулась в себе, и мне это совершенно не нравится. Через двадцать минут сворачиваю с дороги, углубляясь в лесополосу. Но и тогда Стрекоза не реагирует, словно вообще не понимает, что происходит вокруг. Как улитка заползла в свою раковину.

Отмерла лишь когда мы затормозили у моста через реку. Я вышел наружу и вытащил Стрекозу. От воды тянет прохладой и тиной. Противно звенят над ухом комары.

— Ну и куда ты меня притащил? — без особого интереса осмотрелась девчонка.

Я выдохнул и затараторил так быстро, словно боясь не успеть.

— Ты все делаешь не правильно! Не надо молчать! Не надо благородно жертвовать своими нервными клетками! Не надо держать в себе негатив! Ты имеешь полное право злиться! И кричать! — вернул ее же слова, некогда сказанные мне.

— Чушь какая, — поморщилась она.

— Вовсе нет! Один человек совсем недавно преподнес мне отличный совет — нужно давать волю эмоциям!

— Не слушал бы ты этих доморощенных психологов, — поморщилась она, — От их советов одни беды, тебе ли не знать.

— Стрекоза, — мной овладевало чувство беспомощности и собственного бессилия в попытках что-либо поделать с ее апатией, но от внутреннего протеста сдаваться меня буквально разрывало.

Я дернулся к реке, ступил в прохладную воду, промочив ноги, схватил со дна горсть песка, влажной массой утекающего сквозь пальцы и, словно чертов псих, сунул его в маленькую ладошку Февронии, равнодушно наблюдающей за моими трепыханиями.

— Ну же, давай, забросай меня грязью! Хочешь, в воду толкни, ударь, накричи! Только отомри, пожалуйста! Не замыкайся внутри себя!

Она разжала ладошку, песчаный комочек выпал на землю, а Феврония продолжала пялиться на свою руку, будто впервые ее видела.

Маленькая. Потерянная. Несчастная.

Стойкая. Сильная. Независимая.

— Я устала, Стас… Я так устала, что мне стоять тяжело… дышать тяжело… думать…

— Значит, я буду держать тебя. Дышать за тебя. И думать.

И, поддавшись порыву, притягиваю к себе ее тело и, пользуясь эффектом неожиданности, настойчиво, даже вероломно целую. Как только мой рот находит ее губы, из груди рвется наружу мой едва сдерживаемый стон. Как же сладко! Вкусная! Нежная! Пьянящая, как южная ночь. Нагло вторгаюсь в нее, буквально вгрызаюсь, покусываю нижнюю губу, толкаюсь языком, ощущая внутри себя бешеный прилив энергии и дикое, неистовое возбуждение.

Одуревший от собственных эмоций, не сразу замечаю, что Стрекоза не отвечает на поцелуй. Более того, ее маленькие кулачки отчаянно упираются в мою грудь в попытке отстраниться.

Разжимаю стальные объятия, с трудом припоминая, в какой момент крепко стиснул девчонку. Отскочив на несколько шагов, Феврония смотрит на меня с откровенной злостью. Гнев, ярость, негодование — настоящий коктейль Молотова в бездонно-черных глазах.