Иван Московский. Первые шаги - Михаил Ланцов (2019)

А Ваня наблюдал за этим и отчаянно хотел накатить стакан чего-нибудь вроде виски да выкурить сигаретку или две. Да, эти люди хотели его убить. Но как-то уж очень кроваво вышло. Жутковато. Что о нем потом скажут? Прозовут грозным? Или, может быть, кровавым? Ведь он дал им шанс разойтись бескровно. Ну потеряли бы имущество. Ну переехали бы в Юрьев-Камский. Ну так и что? Там тоже торг есть, и не хуже местного. Устроились бы, прижились. Главное, что живыми были бы. Но нет. Не захотели. Блин…

Он дернул головой, словно Мюллер в исполнении Леонида Броневого, и нервно потер лицо. За эти несколько часов он уже свыкся с картиной вот этого фарша, размазанного по узким улочкам. Но все равно – ему было не по себе. Как-то накатило. Он вдруг осознал, что за последнюю неделю по его приказу было убито намного больше тысячи человек. В первой битве на Шелони легло четыреста семнадцать. Во второй – еще триста семьдесят два бедолаги Богу душу отдали. Да тут, в сражении под Новгородом, двести девяносто восемь ратных человек новгородских положили картечью да пулями. А тут на улицах сколько?

– Что, княже? Погано на душе? – спросил священник, шедший в поход с войском. От него не укрылось состояние Вани. – Я уж думал, грешным делом, что ты кровью упиваешься.

– Да какое там, – отмахнулся он, тяжело вздохнув. – Ну что за дурость? Ладно там, в поле. Все знали, на что идут. Воин идет убивать, зная, что его также будут пытаться убить. Все честно. Никто насильно в бой не гонит. А тут как это понимать? Вон – глянь. Посадские. На что они надеялись?

– На победу, – произнес стоявший подле Даниил Холмский.

– Да уж… – покачал головой Ваня. – Надо тех, кто простой мастеровой, ремесленный люд на убой послал, на осинке вздернуть. Ведь они-то – не эти дурни. Они-то понимали, чем все обернется. Им-то небось и про Шелонь все рассказали, и поле под городом со стены они видели. У них же еще есть воины. Зачем же так-то? Мрази…

– Не горячись, княже, – осторожно заметил священник.

– Чего не горячись-то?! – вспылил Ваня. – Я им что – все ворота завалил камнями? Им что, не уйти? Взяли бы свои пожитки да тихо ночью сбежали куда-нибудь. А потом, как утихло, примирились. Мягко и без всякой крови. Или, может, они попытались решить дело миром? Договориться пробовали? Нет. Они жаждали крови и вынудили совершить вот это, – махнул Ваня рукой на залитую кровью улицу. – Ты, отче, разве не заметил, что там, на Шелони, нас должны были убить? И меня, и тебя, и всех этих славных людей, что под моей рукой туда пришли. Предали нас, отче. Предали, сообщив новгородцам о том, куда и какими силами я пойду. Ждали нас там. И если бы не Божье провидение да наша выучка – порубили бы. И отца моего предали, ибо такую рать великую собирали явно для того, чтобы и его прижать. И твари эти ядовитые участвовали в сем заговоре самым паскудным образом! Они ведь Ливонии гарантировали права на Псков, ежели те за них вступятся. Ты понимаешь, отче, что это значит? И тоже скажешь, чтобы я не горячился?

Священник промолчал. Ему нечего было ответить. Все вокруг молчали. Ваня слегка увлекся и говорил слишком громко. Достаточно для того, чтобы большая часть войска московского его услышала. А потом начала медленно переваривать эти страшные слова…

Глава 9

1471 год, 6 июля, Новгород

Ваня посмотрел на небо, прищурился и тихо выругался. Солнце стояло в зените, а переговорщиков все еще не было. Влезать в тяжелые уличные бои ему совсем не хотелось.

– Идут! – крикнул кто-то.

– К бою! – тут же раздался голос Холмского, заставив ратников вскочить на ноги и выстроиться, перегородив улицу.

Даже артиллеристы бросились было заряжать орудия, но Ваня их остановил. Это было не войско. Это были переговорщики. С их появлением у него просто отлегло. Словно камень с шеи тяжелый сняли.