Холодный мир - А. Риддл (2020)

Первые ракеты с полезной нагрузкой взлетали под покровом ночи, с темной стороны Земли и вне прямой видимости Солнца. Умный ход, значительно повышающий шансы на успех. Но Кеннеди и Космический центр Гвианы произведут пуски днем, и, если со стороны нашего светила кто-то наблюдает за Землей, мы поймем это при следующих стартах. Они начинаются прямо сейчас.

Экран переключается между точками старта, ракеты взлетают одна за другой, как залпы фейерверков на лучшем в истории салюте Четвертого Июля[8].

И никто не пострадал, никаких изменений траектории, никаких атак осколками спутников.

В этот момент я вспоминаю Эмму Мэтьюс. Она все еще там, на геосинхронной орбите над Северной Америкой. Если она не спит, то уверен, она все видит. Точнее, надеюсь, что видит, и это возрождает ее веру в спасение.

Потому что мы идем за ней.

21

Эмма

Через отверстие в обшивке я вижу новые и новые запуски ракет. Их почти две дюжины, взмывающих в небо яркой вспышкой и затем распадающихся на части. Это самая невероятная вещь из всех, которые я когда-либо видела, и еще более захватывающая, чем первый взгляд на Землю из космоса.

Но только почему их так много? Они собираются заново построить космическую станцию?

Или они летят за мной?

Нет, так думать опасно. Я не хочу быть той, ради которой перестраиваются какие-то значительные планы. Нужно трезво смотреть на ситуацию: я одна в поврежденной капсуле. В чем бы ни заключалась начинающаяся сейчас операция, она явно больше, чем спасательная миссия. Нужно ведь что-то делать с данными, полученными с зонда, и искать спасение от Долгой Зимы. Надеюсь, что они найдут способ, и если для этого нужно бросить меня тут – что ж, так тому и быть.

Я продолжаю смотреть через маленький иллюминатор на белые дымные следы, поднимающиеся в небо, на отстыковку разгонных ступеней и на мирно плывущие в космосе капсулы.

Я жду и мысленно готовлю себя – просто на всякий случай, – что один из этих кораблей летит за мной.

22

Джеймс

Половина беспилотных запусков уже пройдена, когда они выводят команду из комнаты, и я понимаю, что мои последние минуты на Земле пролетят стремительно.

Ассистенты впихивают меня в скафандр и проверяют один, два, три раза все системы, перед тем как вывести наружу в утренний воздух и посадить в автобус. Нас везут через весь комплекс к стартовой площадке, возвышающейся вдали, как небоскреб в прерии, нарушая ровный пейзаж побережья Флориды.

Это настолько нереальное чувство, что я вообще с трудом осознаю происходящее и едва понимаю все, что мне говорят.

На стартовой площадке лифт поднимает нас на девяносто футов вверх, где мой взгляд неожиданно упирается в дверь, на которой красуется надпись «Последний туалет на Земле». Несмотря на то что внутри меня сейчас коктейль из нервов и адреналина, я не могу удержаться от смеха. Опустошив мочевой пузырь, я наконец чувствую утреннюю прохладу, и меня начинает бить дрожь.

Когда мы окажемся в космосе, корабль будет управляться новейшей разработкой НАСА – двигателем Х1, но сейчас нам все равно придется по старинке воспользоваться ракетой. Современный процесс запуска человека в космос мало отличается от того, что было на заре космической эры, с той лишь разницей, что сейчас он безопаснее. По крайней мере, так меня заверили.

Внутри капсулы ассистенты крепко пристегивают меня ремнями и еще раз проговаривают все, что сейчас будет происходить. Наверное, они думают, что таким образом смогут меня успокоить, однако это не работает.

Наконец, они крепят мой шлем и плотно закрывают люк в кабину. Теперь я остаюсь наедине с голосами в наушниках, смотрю на изображения с внешних камер и бегущие строки данных на мониторах передо мной.