Холодный мир - А. Риддл (2020)

– Прежде всего, мы не можем изменить того, что произошло. А правда очень проста: ты смог довести экспедицию так далеко, как она бы никогда не добралась без тебя. Ведь мы опережаем изначальный график на несколько месяцев. Мы нашли артефакт, многое узнали о нем и даже смогли получить его образец. Это невероятно, особенно если помнить, с чем нам пришлось столкнуться.

Он поднимает на меня взгляд, и можно легко догадаться, о чем он думает.

– Команда «Пакс» все еще где-то там, и они рассчитывают на нас. – Я подплываю ближе к нему. – Они надеются, что мы доберемся до Земли, выполним поставленную задачу и вернемся за ними. Их спасение сейчас в наших руках, и возможно, что мы сейчас единственные, кто знает, что с ними случилось.

Я вижу, что он почти вернулся к жизни, как человек, пришедший в себя после комы и наконец-то понявший, для чего стоит жить дальше.

– Ты права.

– Я рада, что ты это понимаешь.

В уголках его рта возникает улыбка.

– Не привыкай к этому слишком сильно.

– И не надеялась. – Я отпускаю его руку. – Давай теперь решим основную проблему: как безопасно совершить посадку на Землю?

– Я уже думал об этом. – Он скрещивает руки на груди. – И основная опасность – если нас подстрелят еще в воздухе.

– Да… это действительно возможно.

– Насколько нам известно, на земной орбите больше нет действующих спутников. Если, конечно, они не запустили новые, пока нас не было. Добавим к этому и то, что мы будем приближаться к планете без какой-либо информации и передач вообще. Бесшумный подлет – самый безопасный. Первый артефакт – Альфа – может быть где-то рядом и легко перехватить наши сигналы.

– Значит, мы будем входить в атмосферу как неопознанный летающий объект.

– Да. Они не будут ожидать нас.

– Гарри сказал, что мы получим управление на подлете к планете. Известно, за сколько точно времени?

– Я проверил программу – примерно за сорок часов до приземления. Естественно, что наземные телескопы засекут нас гораздо раньше, равно как и установки противовоздушной обороны с ядерными боеголовками.

– Команда заверила, что Земля не собьет нас.

– Да, – тихо отвечает Джеймс. – Но лучше быть готовыми ко всему.

– Ты думаешь, что сможешь взломать программу Лины?

– Нет, без вариантов.

– У тебя есть другой план?

– Только его начало.

– Это другое дело.

* * *

Джеймс разобрал внутренности модуля, и теперь внутри все выглядит так, как будто там взорвалась бомба. Но, конечно, он занялся тем, что отвлекло его от мыслей о «Пакс», чему я рада, хотя это и добавило мне еще одну проблему.

Его план очень прост: радиолокационный буй. Мы поместим небольшой вещательный спутник в шлюз, после чего вытолкнем его наружу. Когда он отойдет на десять тысяч километров, то начнет передавать сигнал на Землю, который они получат задолго до нашего прибытия. Если же артефакт отреагирует на передачу, то он уничтожит только буй, а не нас.

В записи сообщения Джеймс ведет себя как параноик.

– Повторяю, – говорит он в микрофон, – ориентировочное время нашего прибытия остается неизменным. Ориентируйтесь на значения, указанные в предполетном брифинге. Мы достигнем Земли согласно первому числу на третьей странице и третьему – на странице восемнадцать. Полученное число – это дни.

– Да ты шпион, – говорю я, когда он сохраняет файл.

– Ну, мы же на войне, – пожимает он плечами. – Артефакт – или что бы это ни было – может располагать технологией, позволяющей понимать наш язык. Если они будут знать наше время прибытия, то смогут повторить ту солнечную аномалию в момент нашего подлета к Земле, даже если не смогут нас в этот момент видеть.

– У каждой войны есть какая-то цель: что-то, что каждая сторона хочет получить. Если мы предположим, что артефакт – или артефакты, – где бы они ни были, вызывают ту самую Долгую Зиму, то зачем им мы?

– Не знаю.