Холодный мир - А. Риддл (2020)

– Вот только не надо. Наверняка у тебя есть какая-то теория.

Джеймс кивает головой, закрывая на экране панель управления буем.

– Хорошо. Что мы знаем: Альфа атаковал первый зонд, Бета уничтожил «Форнакс» и пытался сделать то же самое с «Пакс», когда тот самоуничтожился. Оба артефакта шестигранные, а это означает, что их должно быть больше и они способны соединяться друг с другом. Они здесь по какой-то причине: может быть, из-за нашего Солнца, из-за нашей планеты или нас самих.

– И что ты думаешь?

Он молчит. Уверена, он знает, почему артефакты здесь, но специально не говорит мне, чтобы не волновать.

– Если он здесь из-за нас, – говорю я, – то Земля к нашему возвращению уже может быть захвачена.

– Это правда.

– Или она уже захвачена давным-давно. Чужие могу быть среди нас, подобно шпионам. – Я театрально вскидываю брови.

– Ну и воображение у тебя.

Да он даже не представляет – какое у меня воображение.

* * *

После сброса коммуникационного буя в спасательной капсуле начинается рутина: я работаю, он работает; мы постоянно обсуждаем, что нам делать по прибытии на Землю, как запустить больше кораблей по следам флота «Мидуэй»… Стоит сказать, что Джеймс не все мне рассказывает, особенно умалчивая о своих выводах. Впрочем, я на него не давлю.

После долгих рабочих часов мы играем в карты. Большую же часть времени мы заняты анализом данных с «Пакс» и разбором записи вооруженного столкновения с Бета. Дел полно, и я этому очень рада – хоть что-то может отвлечь меня от мысли о разрушении корабля и МКС.

Карточные игры большей частью какие-то пиратские, для которых нам предусмотрительно оставили колоду магнитных карт. При таких днях, когда не понимаешь – где день, а где ночь – главное, придерживаться графика. Солнце всегда светит нам в спину в отличие от земной поверхности, оно не всходит и не заходит. Мы имитируем наступление темноты, завешивая иллюминатор плотной тканью, потом пристегиваемся к стенам капсулы друг напротив друга и часами разговариваем до тех пор, пока один из нас не начнет зевать.

Однажды я прочитала, что после Первой и Второй мировых войн, когда солдаты возвращались через Атлантический или Тихий океан на огромных кораблях, длительное путешествие позволяло им победить в себе напряжение и страхи, вызванные войной, и приготовиться к тихой, мирной жизни дома. Наш полет очень на это похож. На «Пакс» были настоящие эмоциональные качели: стресс, проблемы, стресс, проблемы. Теперь же здесь только я и Джеймс, так что на какое-то время я забываю о замерзающем мире, шести товарищах по команде, которых мы оставили в глубине космоса, о своей сестре, обо всех, кто рассчитывает на нас – да вообще обо всем! Мы сейчас как будто в маленькой карманной вселенной. Все, что есть вокруг нас – действительно существует, но так далеко, как будто это какая-то проблема, которая никогда не случится. Время замерло, мы вращаемся друг вокруг друга, и в каком-то смысле – это восхитительно.

Иногда мы смотрим кино или сериалы, в основном старые, «Секретные материалы» или «Стартрек». Это подарок от Гарри, и его коллекция практически бесконечна. Когда Марлон Брандо произносит «Я мог бы стать претендентом», я сразу вспоминаю Гарри и его пародии. Смеясь и слыша смех Джеймса за спиной, я чувствую, как глаза наполняются слезами.

Я отталкиваюсь назад и даю ему поймать меня. Уперевшись в стену, мы опускаемся на пол, он обнимает меня, так чтобы я могла удобно устроить голову на его плече. Не помню, когда еще я была так счастлива.

* * *

Несмотря на то что я каждый день делаю физические упражнения, мои кости продолжают слабеть. Сильно слабеть. Когда мы прилетим на Землю, я не смогу выйти из капсулы – я выползу из нее и даже вряд ли смогу подняться на ноги. Куда бы ни пошел Джеймс, нужно будет попросить его двигаться помедленнее, ведь для него я готова сделать все, что угодно. Я не смогу его только удержать.

– Джеймс.