Ведьмин вяз - Тана Френч (2020)

Челюсть шевельнулась, словно Хьюго жевал, меня на миг охватил ужас – неужели опять приступ? – но тут он хрипло пробормотал:

– В гостиной.

– Правильно. Как вы себя чувствуете?

Лицо бледное, потное, даже руки побелели.

– Не знаю. Устал.

– Это нормально. Вы посидите немного, вам сейчас станет легче.

– Пить хочешь? – наконец нашелся я.

– Не знаю.

Я кинулся на кухню, налил из-под крана стакан воды, тут же расплескал половину – руки тряслись. В темном окне я поймал отражение своей перекошенной физиономии с раззявленным по-дурацки ртом и круглыми глазами.

Когда я вернулся в гостиную, Хьюго уже почти пришел в себя, лицо даже чуточку порозовело. Мелисса бумажной салфеткой стерла слюну с его подбородка.

– Спасибо. – Здоровой рукой он взял у меня стакан.

– Ты помнишь, что случилось? – спросил я.

– Не очень. Все вдруг стало… какое-то странное. Другое. Страшное. Больше ничего не помню. – И уточнил испуганно: – А что я делал?

– Ничего особенного, – ответил я. – Смотрел в пустоту, дергал рукой. Не буйно, как в кино, а так, немного.

– У вас уже бывали такие приступы? – спросила Мелисса.

– Кажется, да. Один раз. – Хьюго отпил еще воды и вытер мокрые губы. – Пару недель назад. В постели.

– Почему ты нас не позвал? – спросил я.

– Я даже не понял, в чем дело. И чем бы вы мне помогли?

– И все-таки, – сказала Мелисса, – если вдруг такое повторится, обязательно зовите нас, хорошо?

– Хорошо, дорогая. – Он накрыл ее руку ладонью. – Обещаю.

– Вы говорили об этом врачу?

– Говорил. Он выписал мне… таблетки. Но сказал, не факт, что помогут. – Хьюго с трудом выпрямился в кресле. – И снова завел свою песню про хоспис. Я отказался, разумеется. Наотрез.

– Хочешь лечь? – спросил я.

Хьюго уже выглядел как обычно, даже удивительно, но вряд ли мы снова примемся играть в “пьяницу”: если он и сумеет, я – точно нет.

– Я бы лучше посидел тут с вами, – ответил он. – Если вы не против, конечно.

Мелисса принесла тряпку, вытерла пролитый чай, я собрал карты, промокнул их бумажным полотенцем и убрал до следующего раза. Мы снова уселись на диван, Мелисса свернулась калачиком у меня под боком, я обнял ее, взял за руку.

Мы молчали. Мелисса смотрела на пламя в камине, отбрасывавшее теплый отблеск на ее нежную щеку. Хьюго рассеянно поглаживал пальцем плед, словно на коленях у него пристроилась кошка. Время от времени с улыбкой поглядывал на нас: видите, все хорошо. Сидели мы так долго, в окна негромко стучал дождь, вокруг торшера вяло кружил мотылек, в камине самоцветами сияли угли.

На состояние Мелиссы я в тот вечер, кажется, не обращал внимания. Отметил лишь, что она была непривычно молчалива – еще до приступа Хьюго, но мне и без того забот хватало, Мелисса же, слава богу, пока что – единственная из всех – не давала мне поводов для беспокойства. И совершенно растерялся, когда она, после того как мы проводили Хьюго в его спальню, постояли под дверью, вслушиваясь в привычные звуки (вот он ходит по комнате, вот ложится в постель), ушли к себе и я принялся снимать свитер, сказала:

– Ко мне в магазин сегодня приходили детективы. Хотели поговорить.

– Что? – Я даже уронил свитер от неожиданности. – Кто? Мартин и… и… – я начисто забыл имя Аляповатого Костюма, – или эти? Рафферти и как его, Керр?