Запомни меня навсегда - Сабин Дюран (2018)

– Вот и ты! – нарочито жизнерадостно восклицаю я, увидев ее на пороге кухни. – Голову помыла? Надо было позвать меня. Душ у меня с секретом, сама ни за что не догадаешься и волосы не промоешь.

– Я промыла.

– Неужели?

– Да. Вылезаешь из ванны, включаешь кран в раковине, чтобы насос качал через душ.

– Хм. – Я удивленно смотрю на нее. – Ловко.

Она пожимает плечами, отбрасывает мокрые волосы назад.

– И как ты додумалась? У вас дома та же система?

– Я не дура, ясно?

– Просто водопровод здесь с причудами. Я бы никогда не сообразила… Многим приходится объяснять.

Она чуть округляет глаза, и я с трудом заставляю себя прекратить расспросы. Поворачиваюсь к плите и говорю:

– Я тут кое-что приготовила. Аппетитные спагетти! Ну, то есть мне так кажется. – Болтаю без умолку, пытаясь скрыть волнение. – Моя мама так говорила. Спагетти у нее всегда были аппетитными, прогулка – чудной, ванна – хорошей и горячей. Вряд ли горячая ванна может быть ужасной, даже если ты спешишь.

– Как вам угодно, – говорит Онни. Запястья прикрыты рукавами. Она смотрит в пол. – За мной едет мама. Я должна принимать антидепрессанты, а я забыла их дома.

Недавно я прочла статью о том, что нынешняя молодежь бунтует против существующего положения вещей (политика, родители) куда реже, однако их гнев обращается на самих себя. Отсюда и целый ряд психологических проблем: депрессия, членовредительство, самоубийство. Мне и думать не хочется про ее шрамы.

– Поешь – станет лучше.

– Я не голодная.

– Как хочешь.

Ставлю на стол тарелки. Спагетти под соусом карбонара – новое добавление к моему довольно скромному кулинарному репертуару. Зак ни за что не одобрил бы соседства ветчины и сливок в одном блюде.

Мы приступаем к еде. Немного погодя я говорю:

– Послушай, мне жаль, если я тебя расстроила. Ты отлично убралась на кухне. Прости за резкость, но твои слова про Зака завели меня… Ты сказала, что видела его, и я решила, что это было сегодня!..

Я смеюсь, признавая собственную глупость, при этом внимательно смотрю на нее.

Она поднимает голову.

– В смысле – его привидение?

– Может быть.

У меня щемит в груди. Она его не видела. Она даже не дрогнула. Не поняла, на что я намекаю.

Онни смотрит на меня и напряженно размышляет.

– Не следовало называть вас неряхой, – наконец говорит она. – Может, Зак использовал другое слово. Может, он сказал «неаккуратная».

Я улыбаюсь:

– Это куда лучше.

Она отводит взгляд, накручивает спагетти на вилку. И не улыбается мне в ответ.

– Забыли, – говорю я. – Прости, что веду себя как назойливая зануда, и все же не могла бы ты объяснить, как вышло, что Зак просил тебя убраться на кухне?

– Он не просил.

– Ты же сама так сказала!

Она смотрит исподлобья, глаза словно подернуты пеленой.

– Это было давным-давно.

– Здесь или в Галлзе?

Она смотрит на меня, потом быстро отводит взгляд.

– Наверно, в Галлзе.

– Ясно, – вздыхаю я.

Теперь все более или менее понятно. Он готовил ее к экзаменам, может быть, она приходила к нему, он был на меня зол (как-то раз я опоздала на электричку) и пожаловался ей на беспорядок в доме. Нашел что сказать ребенку шестнадцати лет! Зак владел собой далеко не всегда.

– Вы часто общались? – спрашиваю я. – В смысле, сколько занятий у вас было?

Она пожимает плечами:

– Три или четыре. Пятерку на экзамене я так и не получила.

– Насколько тебе пригодились эти занятия?

– Он сказал, что у меня есть художественное чутье и я должна ему доверять.

Я киваю:

– Он был скуп на похвалу, так что можешь считать это комплиментом.

– Так я и делаю. – Она отодвигает почти нетронутую еду в сторону.