Запомни меня навсегда - Сабин Дюран (2018)

– А вот я надеюсь, что беременна! Со временем мы подгадали, да и боли внизу живота появились, на менструацию вроде непохоже… В общем, пока не знаю, тест еще не делала.

Мы с Питом обменялись понимающими взглядами типа: ох уж эти женщины!

Оба пытались вести себя как ни в чем не бывало, но я не мог не разглядеть в этом притворства: у Пита дрожали руки, у Нелл лихорадочно блестели глаза. Они не просто так нагрянули к своему старому приятелю Заку Хопкинсу. У них была своя цель. Я бы даже сказал – миссия.

Выждали, пока Лиззи отлучится в туалет (она называла его «уборной», Нелл с Питом снисходительно переглянулись).

– Мне очень жаль, – начала Нелл. – Не знаю, слышал ли ты печальную новость. Решили рассказать тебе лично. Не хотела заводить об этом речь в присутствии твоей милой жены – кстати, она просто прелесть! – однако…

Я тупо повторял: «Мертва? Шарлотта – мертва?» Решил сделать вид, что ничего не знал. Вообще-то мне уже звонил Джим. Нервничал из-за колес (диазепам и ксанакс), боялся, что следы приведут к нему. Не оставил ли я таблетки в ее квартире?

– Извини, приятель. – Питу становилось все более не по себе.

– Как это случилось? Она покончила с собой? Ее была психика неустойчива.

Джиму я задал тот же вопрос. Он выразился более жестко: «Ага, на всю голову больная!»

– Трагическая случайность, – ответила Нелл, смакуя каждое слово. – Поскользнулась на собственной лестнице. Помнишь, какая она была крутая? И дорожка на ступеньках постоянно ерзала! Помнишь, когда ты в прошлом году ее прибивал, я сказала, что она опасная? Вдобавок она напилась. Полиция выяснила, что она приняла несколько таблеток. Это не самоубийство. Записки не оставила. Вся квартира усыпана скомканными бумажными платками, будто у нее был сильный насморк или она много плакала…

– Поверить не могу, – повторял я как заведенный. – Поверить не могу! Когда?

– Вроде в прошлом месяце, – сказала Нелл. – Хотела тебе позвонить, потом мы решили, что лучше будет сообщить лично.

Ясное дело: она не могла пропустить такое развлечение!

– Спасибо вам!

Интересно, почему они не упомянули про ее беременность? Неужели не знают?

– Когда вы видели ее в последний раз? – спросил я.

– Давно. – Нелл покачала головой. – Мне очень стыдно! Она так расстраивалась, когда ты пропал, но что я могла ей сказать?..

Никому ни до кого нет дела! Каждый сам за себя. Нелл не поддержала Шарлотту, когда та в этом так нуждалась. С ней стало напряжно, и она тут же ее слила.

– Поверить не могу, – повторил я.

– Поверить во что?

Лиззи вернулась незаметно.

Я усадил ее на колени.

– Поверить не могу, как долго я их не видел! Обещаю исправиться.

Она обняла меня за шею, опустила подбородок мне на макушку и тихо прошептала:

– Как думаешь? Наберемся мы смелости, чтобы пригласить Пита с Нелл к нам на кофе?

– Вряд ли они успеют, – громко ответил я.

– Кстати… – вспомнила Лиззи. – Мы покрасили стены! Теперь они серо-голубые, как было у вас в Эдинбурге! Заку очень нравилось, поэтому и мы сделали так же. Спасибо за идею!

Такие моменты возникают неизбежно, привязывают твои щиколотки к стулу, заставляют пульс бешено биться. И как я мог проговориться?

Пит хмурится:

– Светло-серые? Как же, помню-помню, «гаснущий свет» – дорогущая краска от «Фэрроу энд Болл». Н-да, вкусы у меня тогда были не по средствам, зато с претензией на эстетство. – Он задумался. – Зак, разве ты был в нашей квартире в Эдинбурге? По-моему, во время того ремонта мы и знакомы-то не были.

– Должно быть, ты сам мне о нем рассказал, дружище.

– Пит становится страшным занудой, когда речь заходит о его любимых цветах, – пояснила Нелл для Лиззи. – В нем говорит художник-оформитель.

– Нелл, это вовсе не выпендреж! Для меня очень важно качество краски и ее кроющая способность.