Темный поцелуй - Джена Шоуолтер (2018)

Возможно, она сейчас в одиночестве на пляже и испытывает ту же нужду и растерянность, что и он. При этой мысли гнев его поутих, зато плоть невероятно затвердела. Но, как бы Люсьен себя ни убеждал, все же знал, что женщина вроде Аньи не захочет мужчину со шрамами вроде него. Не по-настоящему. Какими бы жаркими ни были ее поцелуи. Сколько женщин отвернулось от него за минувшие столетия? Сколько съежилось от страха при его приближении?

Несчетное количество.

И его это вполне устраивало – до настоящего времени.

Глубокий вдох, глубокий выдох.

– Как Торин? – спросил он, чтобы сменить тему разговора, и двинулся к кровати. – Не нравится мне, что он так медленно исцеляется.

Эшлин оттолкнула Мэддокса в сторону, и крупный воин нахмурился, но пустил ее.

– Полагаю, я поняла, почему он не восстанавливается так же быстро, как все вы. Он ведь Болезнь, правильно? Ну, я думаю, что клетки его организма поражены этим недугом. Им приходится сражаться и с вирусом, и с раной. Как бы то ни было, прогресс налицо. Он уже сам ест.

– Хорошо. Вот это хорошо. – Люсьен все еще чувствовал вину из-за пережитого Торином нападения. Ему бы следовало быть там. Почувствовать боль Торина.

Если бы пробравшиеся в крепость охотники не дотронулись до кожи Торина, заражаясь чумой и умирая быстрой мучительной смертью, Торин погиб бы. Люсьен полагал, что принял все необходимые меры предосторожности, поскольку предпочитал, чтобы горло порезали ему, а не кому-то из его друзей. Однако эти меры не помогли.

– А как Аэрон?

– Ну… – Эшлин запнулась. Вздохнула. Прикусила губу. – С ним не все хорошо.

– Его жажда крови так велика, что он начал царапать когтями самого себя, – печально произнес Мэддокс. – Мои слова не проникают в его мрачные мысли.

Люсьен помассировал себе шею сзади.

– Вы тут вдвоем справитесь?

– Да. – Мэддокс обнял Эшлин за талию. – Торин в состоянии вести видеонаблюдение территории на компьютерах, а теперь, когда мое проклятие смерти снято, – добавил он, притягивая свою женщину ближе, – я могу выходить в любое время, чтобы защитить нас или доставить необходимые вещи.

Люсьен кивнул:

– Хорошо. Я вам сообщу о наших находках. – Подхватив сумку, он обернулся через плечо и сказал: – Спасибо за цветы, Эшлин.

Не добавив больше ни слова, он телепортировался на Киклады[5].

Серебристые каменные стены исчезли, сменившись белой штукатуркой. Дом, который он недавно арендовал и обставил, был просторен и светел, с возвышающимися белыми колоннами и тонкими тканевыми драпировками на окнах.

Бросив сумку, Люсьен вышел на ближайшую террасу, с которой открывался вид на водную гладь, самую чистую из всех, когда-либо им виденных. Море спокойно, никаких волн – нет даже ряби. Солнце щедро льет на землю свет – уже наступил полдень – а буйные зеленые кусты с яркими красными цветами обрамляют особняк.

Возможно, им с воинами следовало поселиться в Афинах или на Крите, чтобы быть ближе к разыскиваемому ими древнему храму, но на островах больше возможностей для уединения. Туристов мало и еще меньше местных жителей.

– Чем меньше, тем лучше, – пробормотал Люсьен.

Он плохо помнил свою жизнь здесь тысячи лет назад, так что не мог сравнить прошлое с настоящим. Те дни были мрачными, наполненными воплями, болью и деяниями столь злыми, что он не желал сохранять их в памяти.

«Теперь я другой».

А чувствует себя так, словно вот-вот совершит свой самый зловещий поступок. Уничтожит Анью. «Не думай о ее смерти. Не сейчас».

«Тогда о чем же мне думать? – задался он вопросом, глядя на кристальную воду. – Понравился бы ей этот вид?» Вздыхая, он потер подбородок и понял, что ему по-настоящему любопытно узнать ответ.

«Не важно. Не придавай значения».

Он заставил себя посмотреть налево – «не думай об Анье!» – и залюбовался новым зрелищем: изумрудные горы в пене фиолетовых и белых кружев. Поистине это величайшее творение богов.