Звездная королева - Рошани Чокши (2019)

В Бхарате должна была быть община, привечающая садхви. Дома, в которые им позволяли войти. Из архивных свитков я знала, что почитали отшельников с той же силой, что и избегали. Никто не преломит с садхви хлеб. Но никто и не отвернется от нее. Лучше всего бросить деньги к ее ногам, поклониться и убежать, пока она не попросила большего.

Вспомнилось вдруг замечание матушки Дхины: «Садхви общаются с призрачными бхутами [28], шепчутся со змеями и спят на погребальном пепле. Возможно, тебе стоит к ним присоединиться, Майя».

Я поморщилась. Она оказалась права.

И все же как мне вернуться в Нараку? Как найти дорогу обратно в Иномирье?

Я все еще прокручивала в голове слова Амара, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться, когда темнота вокруг зашумела. От мертвого тела, обуглившегося до неузнаваемости, хлынули тени и языки пламени, сливаясь в вытянутый звериный силуэт на неустойчивых ногах. Сердце пустилось вскачь. Что это? Мне даже защищаться было нечем. Никакого оружия, кроме маминого кулона, но какой с него прок?

Ко мне шагнула болезненно худая лошадь, одним копытом, похоже, стоявшая на пороге смерти. Или уже его переступившая, учитывая место, где я оказалась. Полупрозрачная кожа обтягивала кости, а из груди выпирал темный пульсирующий ком – бьющееся сердце зверя. Лошадь повернула ко мне облезшую почти до черепа морду и фыркнула, сдувая пряди седой гривы. Молочные глаза блеснули перламутром.

– Ты кто такая? – Голос у нее был сумрачный и хриплый, будто рифленую сталь волочили по мрамору. – Ты ведь видишь меня, да, фальшивая садхви? О, твой страх так прекрасен. Словно соляной диск. Я бы лизнула его, если позволишь. Как видишь, у меня закончилась пища.

Я никогда еще не слышала столь леденящего голоса. Колени подкосились. Лошадь боднула головой обуглившееся тело у своих ног.

– Он всю жизнь мечтал о ячмене, а работал на рисовых полях. Странные эти люди. Но ты куда интереснее. Не человек. От тебя не смердит потом и похотью. Но и не иномирянка.

Она вопросительно склонила голову набок. А потом вдруг улыбнулась, обнажив окровавленные зубы. Я подавила дрожь.

– Кажется, я таких, как ты, еще не ела. Лакомый кусочек. Можно укушу? Разок… ну или два.

– Нет, – твердо ответила я, зарывшись пятками в землю и скрестив руки на груди.

– Ой, вы только поглядите, какая злющая. Держу пари, на вкус ты как пряности и корица. Держу пари, на вкус ты как разбитое сердце. Как и все юнцы.

В горле встал ком, и лошадь захохотала – жутко, как кровь, сочащаяся меж сломанных зубов.

– О, а я хороша, я просто великолепна! Хочу еще раз сыграть. Можно еще погадаю? У тебя разбито сердце. Ты разбита, сломлена. То есть похожа на меня. Где твой хвост, фальшивая садхви? Где твоя душа? Ты тоже ими питаешься? Где твои копыта?

Лошадь рванула вперед и засопела мне в лицо. От нее так разило гнилью и кровью, что я с трудом сдержала порыв зажать нос и рот.

– Я ни капли на тебя не похожа. – Я отступила и чуть помялась, стараясь смотреть ей прямо в глаза. – Я… Я рани Нараки. По крайней мере, была ею.

Лошадь вытаращилась. Моргнула. И снова засмеялась. Да смеялась так, что завалилась на бок и фыркала и ржала, поднимая облака пыли и пепла. Пришлось прикрываться рукой.

– Я рани Нараки!

– А я статный жеребец, – выдавила лошадь сквозь хохот.

Я не лгала. Я помнила, как ощущалась истинная сила – легким дыханием на шее. Вспомнила, каким мягким и податливым был мир в моих руках… как я могла его изменить. И чем дольше смеялась лошадь, тем сильнее закипала во мне ярость.

– Я рани! – На сей раз я крикнула так громко, что небо сотряс гром, и молния, словно сияющая трещина на яичной скорлупе, рассекла сумрачный воздух.

Хохот оборвался, и лошадь задрала голову к небу.

– А давай еще раз! – попросила она.

Но магия опять меня покинула.

– Я… не могу, – с трудом выдавила я.

– И что же ты тут делаешь, о великая королева?