Голос сердца - Юлия Богатырёва (2018)

Но в тоже время: а вдруг после моих ответов она разочаруется во мне и больше не захочет со мной общаться? Да, тут есть определенная доля риска. И ведь даже приукрасить ничего нельзя! Оля со своей наблюдательностью и чутьем быстренько выведет меня на чистую воду. Я уже достаточно узнал о ней чтобы понять как она поступит, если узнает что я ей вру — смертельно обидится, потому что сама слишком честная и ждет того же от других. Ну я и влип! Что же мне делать?.. Ай, ладно, была не была. Придется постараться быть правдивым, но лишнего не рассказывать. Выкручусь как-нибудь.

Ольга

Когда Идолбаев заявился с утра в Академию хмурый как грозовая туча, я сразу поняла, что день будет не из легких. Сухо поздоровавшись в ответ на мое приветствие, но плюхнулся на стул и тяжелым взглядом уставился в одну точку. Я удивленно разглядывала его почти целую минуту, но он никак не реагировал на мой взгляд. Пришлось преодолеть природную стеснительность и спросить самой:

— Адам, что случилось?

— Ничего. — буркнул парень даже не посмотрев в мою сторону и продолжая прожигать взглядом стол.

— Ты уверен? Я, конечно, могу ошибаться, но мне показалось ты чем-то расстроен. Или ты не выспался? — я постаралась дипломатично выяснить причину его плохого настроения, но успеха не добилась:

— Я же сказал, все в норме! — неприязненно ответил парень и насупился еще сильнее. В его голосе мне послышалось предупреждение: «Отвали от меня, а не то пожалеешь!». Я бы с радостью так и сделала (зачем мне портить себе настроение?), но внутренний голос подсказывал мне: если не развеселить его сейчас, потом станет гораздо хуже и мне придется за это так или иначе расплачиваться. «Ладно,» — подумалось мне — «Раз ты не хочешь ничего объяснять и рассказывать — дело твое. Тогда может быть удастся переключить тебя на другую тему? О чем бы спросить?» Я вспомнила, что вчера хотела узнать как прошла его встреча с друзьями. Чем не тема?

— Адам, как ты вчера пообщался с Рустамом и Али? Они рассказали тебе что-нибудь интересное? — спросила я заинтересованно. А парень вдруг развернулся ко мне всем корпусом и, прожигая меня злобным взглядом, заявил:

— Соколова, перестань ко мне цепляться! Не лезь не в свое дело!

Каждое слово для меня было словно пощечина. Я такой реакции от него совсем не ожидала. Разве я цепляюсь? Да он же сам ко мне пересел, я ведь его сюда насильно не тащила! Не хотел, чтобы я спрашивала, так сел бы не со мной, а в другое место! От досады я отвернулась к окну и закусила губу. «А может Ленка права? — вдруг закралась мне в голову гадкая мыслишка — Может и правда все чеченцы — ненормальные, и Идолбаев в первую очередь?..» Но я знала, что это всего лишь обида говорит во мне и не стала заострять на ней внимание. Вот ведь подарочек! Только я вчера порадовалась как все хорошо, и на тебе — приехали. Сглазила, что ли? Ладно, поиграем в молчанку, раз ему так хочется. Только чует мое сердце, что все это добром не кончится.

Дальше стало только хуже. К концу третьей пары Адам напоминал мне ходячий динамит — только поднеси спичку и взорвется! Внешне это проявлялось лишь в хмуром взгляде, но по моим внутренним ощущениям внутри него постепенно скапливался взрывоопасный заряд огромной мощности. Мне стало как-то не по себе, с каждой минутой мне все больше хотелось отодвинуться от него подальше. А еще лучше пересесть в противоположный конец аудитории. А еще лучше как можно скорее покинуть аудиторию и спрятаться в каком-нибудь самом дальнем уголке академии. О том, чтобы уйти из института у меня тоже мысли возникали, но я отмела их как нереальные. Так что вполне естественно, что я сбежала от взрывоопасного Идолбаева при первой же возможности, мотивировав это тем, что мне срочно надо на кафедру менять тему курсовой. Адам не удивился, я еще вчера ему об этом говорила. Только отрешенно кивнул на прощание и направился в 302 кабинет на следующую пару.