Дорога соли - Джейн Джонсон (2012)

Мариата, сложив руки на груди, смотрела на нее не двигаясь. Но мааллема не в первый раз имела дело с неповиновением и дерзостью. Она жестом призвала на помощь заведующую женским отделением бани. Если Лаллу Зохру называли женщиной крупной, то Хадиджа Шафни была необъятна, раза в два шире ее в бедрах и груди. Ее волосы, жесткие как проволока, были спрятаны под цветастой тряпкой, во рту торчали редкие, кривые зубы. Девушка из пустыни не ожидала такого оборота событий. Им вдвоем удалось сорвать с нее кожаную сумку с бахромой, подарок Таны, стащить платье, пусть и с трудом. Все это время Айша стояла в сторонке и со странной блуждающей улыбкой наблюдала за происходящим. С амулетом дело шло посложней. Наконец и он оказался у них в руках, но только после долгой и продолжительной борьбы, в результате которой все трое взмокли, а лица их покраснели.

— Ну и дикарка! — провозгласила Лалла Зохра, разглядывая свою разорванную джеллабу.[67]

Айша, не участвовавшая в схватке, взвесила на руке талисман со шнурком, унизанным бусами. Даже в полумраке раздевалки красные камни сердолика мерцали зловещим светом.

— Интересно, сколько Али даст за него, — прикинула она. — Чистое серебро, клянусь Аллахом.

Зохра погрозила ей пальцем.

— Ожерелье принадлежит этой девушке, несмотря на ее отвратительное поведение. Ты прекрасно знаешь, что говорится в Святом Коране о ворах и воровстве.

Айша недовольно надула губы и потихоньку сунула амулет в карман, туда, где лежали ее собственные украшения. Мол, чтобы не пропал. Она спокойно сняла платье и повесила его на обычный крючок. По очереди держа Мариату за руки, Зохра и Хадиджа Шафни тоже разделись. Не веря глазам своим, Мариата изумленно смотрела на этих трех женщин. Она никогда еще не видела обнаженного женского тела.

— Пойдем со мной, моя милая, — сказала Хадиджа Шафни. — Мы сейчас тебя вымоем чисто-чисто. Тебе покажется, что ты заново родилась. — Она обернулась к Зохре. — Аллах, как от нее дурно пахнет. Где вы ее нашли? Она что, спала вместе с верблюдами?

— Почти. Девчонка из кочевого племени, всю жизнь жила в пустыне, — усмехнувшись, ответила Айша. — Туарегская принцесса, говорят, или что-то в этом роде.

Хадиджа покачала головой и поцыкала кривыми зубами.

— Ох уж эти девушки из пустыни. Они совсем не моются, некоторые даже воды боятся. Говорят, что в ведре с водой сидит джинн, вы представляете? Такой шум поднимают, просто ужас. Можно подумать, что быть чистой — это не удовольствие, а страшная мука.

— Не только удовольствие, но и наш священный долг, — строго напомнила Лалла Зохра.

Как Мариата ни сопротивлялась, они потащили ее в мыльную. Здесь крики бедняжки звучали еще громче, отражаясь эхом от блестящего кафеля стен и каменного пола. Куда она ни бросала взгляд, везде были лоснящиеся от пота и воды голые женские тела, лишь слегка прикрываемые черными волосами, сбегающими по спинам и грудям. Как это странно! Неужели они — те же самые женщины, которых она видела в городе, закутанные с головы до ног. Тогда у некоторых были видны только глаза… А вот теперь они оголились друг перед другом, нагло выставили напоказ даже самые интимные части тела, с которых были удалены волосы, все до единого. Мариата не могла не заметить этого. Женщины ее народа ходили с непокрытой головой и открытым лицом, но такое откровенное бесстыдство считалось бы у них позором.

Она все еще изумленно оглядывалась по сторонам, как вдруг Айша опрокинула ей на голову целое ведро воды, от которой валил пар. Едва не задохнувшись от нехватки воздуха, Мариата с размаху отвесила ей оплеуху и закричала во всю мощь легких. Когда банщица своими огромными толстыми ручищами попробовала потереть ее большим куском черного мыла, сваренного из мякоти оливок и глины, она стала яростно отбиваться.

— Прекрати сейчас же! Прямо как ребенок малый! — с досадой ворчала Лалла Зохра, крепко держа Мариату за руки.