Дорога соли - Джейн Джонсон (2012)

Мариата поняла: та догадывается, что дело тут не только в этом. Старуха опять заговорила о том, что Амастан собирается снова пойти по соляному пути.

Девушка с силой шлепнула ладонью по тесту и заявила:

— Не думаю, что твой сынок еще хотя бы раз отправится с караваном.

Рахма перестала стряхивать пыль и песок с камня, на который собиралась вывалить тесто, внимательно посмотрела на Мариату и спросила:

— Что он тебе говорил? Сын уже рассказал про Манту?

Даже звук этого имени был для Мариаты как нож в сердце… Но она промолчала. Если даже она что-то и знает, то говорить об этом не имеет права.

Но Рахма продолжала:

— Я считаю, нам с тобой надо все разузнать, но спрашивать должна ты. У него всегда имелись от меня какие-то тайны, даже в детстве. Когда сыну было пять лет, дядя подарил ему ножик, и он прятал его в песке за шатром, пока я не обнаружила и не отобрала. Однажды Амастан играл с большими мальчиками и повредил колено, а мне ни слова, гордый был, да и боялся, что не пущу его больше к ним. Кровь залила штанишки, а он целую неделю скрывал это, пока ткань не срослась с раной. До сих пор шрам остался. — Она печально вздохнула. — Ради нас обеих обещай, Мариата, что все узнаешь.

Девушка бросила на нее любопытный взгляд.

— А почему ты просишь об этом меня?

— Я же видела, как ты на него смотришь, — ответила старуха и махнула рукой, не давая Мариате возразить. — Мы с тобой любим его. Когда он вернется, я помогу тебе, ты — мне, и Амастан получит от нас все, что ему надо.

— О чем ты говоришь?

Сузив глаза, Рахма посмотрела на Мариату.

— Он останется с нами здесь, женится и снова станет человеком. Семья даст ему надежду. Она очень нужна сыну, чтобы зажить по-новому.

— Не думаю, что он готов к этому, — осторожно произнесла Мариата. — Со мной или с кем-то еще.

— Тогда нам придется позаботиться о том, чтобы события не застигли его врасплох, — поджав губы, сказала Рахма.

На свадьбу стали съезжаться гости со всей округи, даже из Тафадека и Иферуана, далеких оазисов, расположенных на территории Нигера. Прибывали многочисленные тетушки со своими детьми, братья и дядюшки, старые друзья. Хозяева позаботились о том, чтобы разместить и накормить всех, зарезали лучших коз и кур, хотя пожилые люди их уже не ели, для них это было табу. В качестве сладостей приготовили особо изысканное угощение: саранчу, обсыпанную сахаром.

Через несколько дней вернулись охотники и привезли кроликов, диких пятнистых кур, во множестве водившихся среди холмов, и двух газелей, которых они загнали на плато неподалеку от селения. Немолодой уже баран, которого приготовили на заклание, заклеймив ему ухо на случай, если добытчики вернутся с пустыми руками, временно был помилован. Мужчины в деревне отпускали шуточки по этому поводу, а один из них повесил ему на шею кожаный амулет в знак того, что скотине повезло, ей улыбнулась барака, то есть удача. Все веселились от души, не считая Рахмы с Мариатой, поскольку Амастан еще не вернулся. Охотники сказали, что он отправился по своим делам, но не сообщил, куда именно.

Мариата пыталась отвлечься, включилась в приготовления к свадьбе, но мысли и сердце ее были далеко. Все утро она одну за другой выпекала лепешки: замешивала тесто, клала его на нагретый солнцем хлебный камень и поддерживала огонь в костре, пока от него не оставались светящиеся уголья. Потом девушка сгребала их в сторону, клала тесто в горячий песок и засыпала его угольями. Главное здесь — вовремя перевернуть хлеб. Работа требовала сосредоточенности. Пусть отсутствие Амастана и оставило у нее в груди невосполнимую пустоту, но она делала все аккуратно, тщательно и заслужила похвалу даже от иссохших от времени старух, которые уже полвека выпекали свадебный хлеб.