Храню тебя в сердце моем - Фиона Макинтош (2017)

Наконец он отстранился, и ее частое дыхание от холода сразу стало превращаться в пар, который смешивался с его дыханием, сохраняя связь между ними. Ее губы слегка опухли, что только подчеркивало их мягкость и делало их еще более привлекательными. Он видел блеск в ее глазах, когда она молча обошла его, нежно проведя рукой в перчатке по его бородатой щеке, а затем поспешила на освещенную газовыми фонарями улицу. Он снова слышал удаляющиеся шаги Иден Валентайн.

* * *

Иди едва могла дышать, убегая из переулка. Она знала, что ночь очень холодная, и все же волновалась, что ее щеки горят: от смущения, вины, стыда, но, главным образом, от страсти… от таких новых, захватывающих ощущений. Еще прошлым вечером она задавалась вопросом, каково было бы оказаться в объятиях Тома. За ужином, когда отец закрыл глаза, читая молитву, она украдкой взглянула на гостя, склонившего голову, покрытую кипой в знак уважения к вере их семьи, и представила, каково было бы ощутить его поцелуй.

Она ошибалась. Воображение обмануло ее.

Ее опыт в поцелуях ограничивался фильмами, в которых звезды на экране кинотеатра быстро чмокали друг друга или прижимались друг к другу щеками после легкого поверхностного поцелуя. Ну и естественно, поцелуями Бенджамина – сухими, короткими, мальчишескими.

Но поцелуй Тома! Она почувствовала недавнее волнение и смущение только при мысли о нем. Поцелуй Тома был глубоким и волнующим, как захватывающий секрет, о котором знали только они. Его язык был мягким, но ищущим, требующим, чтобы она ответила… и она ответила. Такой стыд и одновременно… Никакого стыда, потому что поцелуй Тома был прекрасен, и она не могла и не хотела забывать о нем или что-то в нем изменить. Теперь, когда она знала вкус его губ, ей хотелось ощущать его снова и снова… хотелось, чтобы его губы осыпали поцелуями все ее тело. Она вновь покраснела от подобных мыслей, хотя, пока она вспоминала поцелуй Тома, твердость его тела, желание, которое она почувствовала, когда он прижал ее к себе, – все это время она видела невдалеке дом Бена.

Ей не хотелось туда заходить. Не хотелось, чтобы что-то, связанное с семьей Леви, вторгалось в то, что случилось в переулке между ними с Томом. Она не знала, плакать ей или смеяться из-за своего возмутительного поведения. Что бы о ней подумал отец? Но разве ей не все равно теперь, когда она помнит, как страсть Тома зажгла сияющие пятна света под ее закрытыми веками? Терять над собой контроль было не похоже на Иди, но с Томом это не имело значения. Она была у него в плену. Раз уж она должна кому-то принадлежать, пусть это будет Том! Если все вокруг твердят, что мужчина должен дать смысл жизни женщине, то пусть Том будет тем, кто определит ее будущее, ее жизнь. «Пожалуйста, пожалуйста», – молча молила она. Пусть это будет этот незнакомец, этот человек, к которому ее так влечет, который разделяет ее стремления и мечты, которые заставляют ее чувствовать себя талантливой и ни на кого не похожей, а каждый дюйм ее тела – желанным. «Пожалуйста, прости меня», – взмолилась она, пытаясь не обращать внимания на более опасную мысль, что худший поступок еще впереди.

Она положила руку на свою горящую щеку – она была потрясена! Но, кроме того, она испытывала восторг. Поцелуй в темном переулке, отчаянное стремление чувствовать, как он все крепче прижимает ее к себе, ноющее и горячее желание раздеться и ощутить его обнаженное тело рядом с собой…

«Хватит, Иден!»