Тайный гость - Яна Перепечина (2021)

Потом они ехали на метро в центр и долго гуляли, и Арина с сожалением смотрела на бедную розу, которая, конечно, мёрзла на таком морозе. С пониманием глядя на её страдания, Даниил за руку потянул подругу в крошечное кафе. В зале было почти темно, и на каждом столике в глубоких стеклянных подсвечниках горели толстые свечи. Арина грела над свечой замёрзшие ладони и слушала Даниила. Тот рассказывал ей о гипнозе. И рассказывал так, что она заслушалась и не могла отвести глаз от его красивого, с правильными чертами лица и выразительных глаз в густых тёмных, в отличие от медных волос, ресницах.

– Гипноз – удивительное явление, – рассказывал Даниил, – ведь современные психологи-гипнологи – наследники традиций шаманов и жрецов. Одарённый и опытный гипнолог может внушить другому человеку всё, что пожелает. И этот человек, его называют гипнотик, будет не только этому верить, но даже и не думать о возможности того, что всё совсем не так…

Сейчас, вспоминая тот разговор, Арина с ужасом понимала, что Даниил ни слова не сказал о том, что при помощи гипноза можно лечить и делать много хорошего. Нет. Все его слова были только о подчинении воле гипнолога, о власти того над гипнотиком. Но влюблённая юная Арина не слышала предупреждающих звоночков, словно сама находилась под воздействием гипноза. А может, так и было?..

Глава 24

Июль 2008 года

Константин

Надежды Константина на то, что ночь пройдёт спокойно, вполне оправдались. И его карабин «Сайга», вполне легальный и зарегистрированный по всем правилам, так и пролежал на всякий случай до утра у него под кроватью, а потом перекочевал обратно в чехол.

Утро выдалось самое что ни на есть расчудесное. Когда Константин вышел из своей бытовки, на глубоком и невыносимо ярком небе не было ни облачка. Он, оглянувшись по сторонам и не увидев никого, кроме крупной вороны, задумчиво переступавшей по коньку металлической крыши соседского дома, обрадовался тому, что можно не думать о приличиях, и широко зевнул и сладко потянулся. Иногда ему хотелось забыть о грузе воспитания и вести себя просто как счастливый человек. А он, едва проснувшись, отчего-то ощутил себя именно счастливым. Удовлетворённо вздохнув, Константин сел на перила крохотного крылечка, которым была снабжена бытовка, и прикрыл глаза, греясь на мягком утреннем солнце.

У соседей было тихо. Те, что слева, ещё не вернулись с отдыха. Те, что сзади, очевидно, спали после позднего отбоя. Подумав об Арине и её дочках, Константин снова ощутил сладкое и одновременно щемящее чувство абсолютного счастья. Ощутил и напрягся. Ничего подобного в его планы не входило. Он совершенно не хотел серьёзных отношений, ему не нужны были дети в количестве двух штук, и он абсолютно не представлял, что теперь ему делать с непонятного происхождения счастьем, не желающим выдворяться за пределы его организма.

Настроение от подобных размышлений немножко подпортилось. Константин прислушался к себе, уловил произошедшие изменения и хотел уже было удовлетворённо кивнуть и погрузиться в привычное не слишком оптимистичное, зато весьма саркастичное мироощущение, но тут, как на грех, на соседнем участке раздались смех и весёлое повизгивание. Константин с ужасом ощутил всё усиливающийся разлад: на звуки голосов его мозг и сердце, до недавнего времени всегда выступавшие единым фронтом, отреагировали совершенно по-разному. Сердце на миг замерло сладко и тут же забилось с утроенным рвением. А мозг уныло констатировал: ну вот, влип, пора тикать, пока не стало ещё хуже.