Шурка лежал на диване, запрокинув голову, а на полу валялся шприц без каких-либо опознавательных знаков. Максиму даже дурно стало от мысли, что его дочь общалась с наркоманом и убийцей.

— Вашу ж Машу, — выдохнул Дима, вытаскивая телефон, чтобы без лишних напоминаний вызвать патологоанатома.

— И ученой своей позвони, — велел следователь Максиму.

— Может, не надо? — тут же возразил Дима, слушая гудки в телефоне. — Что ей тут делать? Это ж не ритуал уже, а она и так натерпелась.

— А кто не натерпелся? — возмутился Семенович. — Или, может быть, ты во всем этом разбираешься? — Он кивнул в угол комнаты, где на небольшом столе, накрытом черной тканью, стояли такого же цвета свечи, лежали какие-то монеты, фигурки и даже настоящего размера череп.

Кристина, услышав о смерти предполагаемого маньяка, заявила, что скоро будет. И действительно прибежала почти одновременно с Костей и Ириной. Судя по ее виду, дойти до гостиницы она не успела, и находилась все это время где-то неподалеку.

И снова все началось сначала, напоминая своеобразный день сурка: осмотр тела, квартиры, заключение патологоанатома, предполагаемая причина смерти…

Костя не проявил никаких эмоций по поводу гибели своего помощника. Казалось, после Вики его уже сложно было чем-то растрогать.

— Совсем недавно умер, — сказал он, закончив с осмотром тела. — Час-полтора назад. Если бы мы приехали чуть раньше, может, еще и откачать смогли бы. Думаю, передоз. Отправлю на экспертизу, посмотрим, что в шприце.

Квартира у Шурки была небольшой и с обыском долго не мудрили. Основной интерес представляли различные ритуальные принадлежности, осмотр и изучение которых достались Кристине и Максиму.

— Странные у него были интересы, — заметила Кристина, руками в резиновых перчатках перебирая магические атрибуты на столе в углу комнаты. — Он как будто интересовался всем на свете, но очень поверхностно. Я не могу отнести его увлечения ни к какой конкретной школе. Как и понять, какое отношение он имеет к ритуалу стихий.

— И чем ему не угодили именно убитые женщины, — поддакнул Максим, роясь в большом шкафу.

Пока они осматривали комнату, Дима нашел на кухне закрытый аквариум, и Костя авторитетно заявил, что здесь могли держать тигровую змею.

— Откуда у него, черт побери, эта тварь? — поморщился Семенович.

— Странные наклонности, странные домашние животные, — фыркнула Ирина.

— Нет, змея у него недавно, — покачал головой Костя. — Аквариум стоит в неудобном месте, его явно поставили временно. Держу пари, змею он приобрел специально для… — Он не договорил, но никому этого и не потребовалось.

— Где он вообще ее взял? — удивился Дима.

— Вот ты это и выяснишь, — велел следователь. — Когда здесь все закончим, займись этим вопросом. На черном рынке что угодно купить можно, но такая змея — вещь редкая. Наверняка не каждый ими торгует.

Дима что-то едва слышно проворчал в ответ.

Находка следователя оказалась более интересной: в ящике старенького письменного стола обнаружился телефон Инги Подгородцевой. А в нем — и фотографии с места убийства Инги, которые были отправлены на телевидение, и тот самый снимок, который сильно подпортил жизнь Элизе и Яне. Разглядывая его, Максим подумал, что если бы Шурку успели спасти, он задушил бы его собственными руками. Но если он хотя бы понимал, зачем Шурка отправил снимки в редакцию (многие маньяки хотят признания), то зачем снимал его и Элизу, оставалось неизвестным. Хотел отомстить Максиму за то, что тот запретил Яне общаться с ним? Но отправляя этот снимок школьникам, он не мог не понимать, что Яна пострадает в первую очередь. Хотя… вдруг он надеялся, что Яна уйдет из дома, а он как раз подставит плечо? Нет, Максим его точно задушил бы.

— Вот так и работают наши сотовые операторы, — проворчал следователь, забирая у него телефон. — Найти аппарат они не могли! Под носом у нас лежал, а они найти не могли!