Переплет - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

Обычно в «Цыпленке» собиралась богема из близлежащих кварталов, мускулатурой не блиставшая. Столики занимали в основном худосочные поэты да изящные художники-футуристы. Сегодня поэтов с художниками хватало, но их затмевали гранитолицые мужчины с могучими плечами и квадратными челюстями. Джордж решил, что в Нью-Йорке проходит конференция и это ее участники из других штатов, решившие вечерком поглазеть на богему.

Однако особо задумываться над этим не стал, потому что, подстегнутый видом еды, начал понимать, что Молли была права — женщины ведь всегда правы: хотя высшее его «я» требовало луны, более низменное, почти с той же настойчивостью, стремилось подкрепиться. А в этом ресторанчике счастливо сошлись возможности удовлетворить желания обоих «я»: над мощеным задним двором, именуемым здесь «садом», вовсю сияла луна, прекрасно видная, самая что ни на есть подлинная, и стояли наготове официанты, горя рвением подать обед за полтора доллара.

Комбинация показалась Джорджу исключительно удачной, и теперь его заботило одно — как бы разыскать местечко. На первый взгляд и тут все столики были заняты.

Впечатление подтвердил и второй. Зато у стены дома «Шеридан», в нескольких шагах от пожарной лестницы, Джордж углядел столик, за которым сидел всего один человек. К нему он и подошел, виновато улыбаясь. Обычно ему не нравилось делить столики с незнакомцами, но если альтернатива — уход отсюда и долгие розыски другого ресторана, то и с соседством можно смириться.

— Простите, сэр, — проговорил Джордж. — Вы не возражаете, если я сяду за ваш столик?

Человек, поглощенный до того poulet roti aux pommes de terre и salade Bruxelloise,[15] вскинул на него глаза. Судя по его телосложению, он тоже был участником конференции из другого штата. Он возвышался над столиком, точно великан из цирка, и руки, сжимавшие нож и вилку, отличала мощь, какую Джордж заметил и у других обедавших. Однако была и разница — взгляд. У тех он был стальной и недружелюбный; такие глаза водитель автоматически связывает с дорожной полицией, а профессиональный вор — с профессиональными сыщиками. Этот же смотрел ласково, глаза его можно было бы назвать даже красивыми, если б их не портили красные ободки вокруг век и общий, несколько воспаленный, вид.

— Ничуть не возражаю, сэр, — отозвался он на вежливую просьбу.

— Что-то сегодня народу многовато.

— Да, немало.

— Значит, если не возражаете, я тут и устроюсь?

— Всегда рад.

Джордж огляделся, ища официанта, и обнаружил одного у своего локтя. Как ни переполнен был «Цыпленок» постоянными клиентами, прислуга их знала, а Джордж уже несколько месяцев регулярно посещал этот ресторан.

— Добрый вечер, cap, — приветствовал его официант улыбкой, некогда разбившей немало сердец в Италии.

— Добрый вечер, Джузеппе, — отозвался Джордж. — Возьму обед.

— Да, cap. Зуп-пюре или пульон?

— Пюре. Многовато сегодня клиентов, Джузеппе.

— Да, cap. Полно. Хороший бизнес.

— Официант, похоже, вас знает, — заметил его сотрапезник.

— О, да. Я частенько сюда забегаю.

— Ага… — задумчиво отозвался другой.

Прибыл суп, и Джордж жадно набросился на него. Его сосед с чудовищным аппетитом поедал спагетти.

— Вы первый раз в Нью-Йорке? — поинтересовался после паузы Джордж.

— Вообще-то нет. Я тут живу.

— А-а. Я думал, вы из другого штата.

— Нет, сэр. Живу прямо тут, в Нью-Йорке.

Престранная мысль, что он уже где-то видел этого человека, мелькнула у Джорджа. Да, теперь он мог бы поклясться, что видел и долговязую фигуру, и выпирающее адамово яблоко, и это доброе выражение лица. Он покопался в памяти. Но нет, ничто не ворохнулось в ее глубинах.

— У меня странное чувство, будто мы уже встречались, — поделился Джордж.

— Мне и самому так показалось.

— Моя фамилия Финч.

— А моя — Кабо. Деланси Кабо. Джордж покачал головой.

— Нет, не знаю.