Переплет - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

— Но как тебе удалось ее уломать? — спросил он, когда к нему вернулось естественное отцовское недоумение.

— Эджелинг помог.

— Эджелинг?

— Эджелинг. Можно что угодно предъявить против нашего родового гнезда — содержать его стоит целого состояния, оно слишком велико, чтобы сдать в аренду, это адское бремя и прочее, но что у него не отнять — это очень романтическое место. Я сделал Энн предложение на старой лужайке — мы приехали в двухместном авто Бобби Блейтуэйта, — и, поверь мне, нет в мире девушки, которая смогла бы отказать в такой декорации. Голуби гулили, пчелы жужжали, вороны каркали, а заходящее солнце золотило покрытые плющом стены. Ни одна девушка не смогла бы отказать в этом окружении. Поверь, как бы ни насолил нам Эджелинг, он внес свою лепту в семейное благо и заслужил награду.

— Кстати, насчет награды, — подхватил лорд Ходдесдон, — приятно думать, что ты получишь сполна.

Бисквит горько рассмеялся.

— И не мечтай, — грустно сказал он и указал на кипу бумаг, лежавших на столе. — Взгляни сюда.

— Что это?

— Исполнительные листы. Если я сегодня не заплачу, завтра утром должен предстать перед судом графства.

Лорд Ходдесдон издал смертельный крик.

— Не может быть!

— Может. Эти ребята жаждут крови. Шейлок по сравнению с ними — сосунок.

— Боже милостивый! Ты понимаешь, ты осознаешь весь ужас? Если тебя приведут в суд, помолвка будет расторгнута. Для таких, как Фрисби, этот аргумент несокрушим.

Бисквит успокаивающе поднял руку.

— Не бойся, отец. Ситуация под контролем. Я принял меры предосторожности. Посмотри-ка.

Он выдвинул ящик стола, достал что-то оттуда, на секунду скрылся за этажеркой и вынырнул вновь. Лорд Ходдесдон сдавленно вскрикнул.

И имел на то причину. За исключением волос, унаследованных от матери, ничто в облике наследника не отвечало эстетическому чувству шестого графа. Теперь же в черном парике, скрывшем эти волосы, и с окладистой черной бородой он являл собой картину столь отталкивающую, что отцу позволительно было произвести столь странный звук.

— Вчера купил в «Кларксоне», — объявил Бисквит, с удовлетворением разглядывая себя в зеркале. — В кредит, конечно. Еще брови есть. Ну как?

— Годфри, мальчик мой… — Голос лорда Ходдесдона задрожал, как в минуты наивысшего волнения. — Ты выглядишь ужасно. Отвратительно. Мерзко. Как международный шпион или что-то в этом духе. Убери эту гадость немедленно!

— А ты бы меня узнал? — упорствовал сын. — Вот в чем штука. Если б, к примеру, ты был «Ховс и Довс. Сорочки — Галстуки — Белье», двадцать три фунта четыре шиллинга шесть пенсов, узнал бы ты за этим камуфляжем Годфри, лорда Бискертона?

— Конечно, узнал бы.

— Бьюсь об заклад — ни за что. Даже если бы ты был «Дайке, Дайке и Пинвид, Костюмы и Подтяжки», восемьдесят восемь фунтов пять шиллингов и одиннадцать пенсов. И я скажу, как я собираюсь опробовать этот маскарадный набор. Ты говоришь, вы с Энн пойдете на ленч в «Беркли»? Я приду туда, сяду к вам как можно ближе. И если Энн воскликнет: «Ба, да это мой Годфри!» — я позову официанта, отдам ему бороду, парик и брови, велю зажарить и съем.

Лорд Ходдесдон тихо простонал и закрыл глаза.

ГЛАВА IV

1