Переплет - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

Он проследовал к месту назначения и без приключений достиг Малберри-гроув. Его удовлетворение углубилось, потому что прямо за углом глаза его уперлись в восхитительный паб. Он зашел и продегустировал пиво. Оно оказалось превосходным. Каждый исследователь скажет вам, что самое важное в незнакомой местности — расположение пивной точки. Таким образом Бисквит, довольный, что эта проблема нашла благополучное разрешение, вышел из паба твердым, уверенным шагом, и через минуту перед ним открылся Малберри-гроув во всей своей красе.

В письме, адресованном в газету «Саут Ландон Аргус», вскрывающем недостатки в деятельности местных отделений газовой, электрической и водопроводной компаний, майор Флад-Смит из «Лесного Замка» назвал Малберри-гроув райским. Он отдал письмо горничной, но она забыла его отправить и, найдя через три недели в ящике стола, сожгла. Так что редактор газеты не сумел с ним ознакомиться и не напечатал — что противоречило принципам, которые «Аргус» исповедовал, но надо признать, что в описании Малберри-гроув майор был глубоко прав.

Малберри-гроув был крохотным тупичком, засаженным сиренью, миндалем, терновником, рябиной и золотым дождем. Домов здесь было всего два — Замок (на отшибе) и строение тех же пропорций на той же стороне, которое несколько лет назад было преобразовано в две отдельные резиденции. Другая сторона улочки была залита водой, по которой плыли два лебедя, слева направо — Эгберт и Перси. Впечатление полной деревенской идиллии дополнялось тем, что сады, окружавшие дома, плавно переходили в зеленые лужайки вэллифилдского лаун-теннисного клуба. Словом, местечко источало патриархальную прелесть, и, если вновь процитировать майора Флад-Смита, невозможно представить, что отсюда было всего семь миль до угла Гайд-парка, а если по прямой, то и все пять.

Ничто не нарушало мирной тишины Малберри-гроув. Сюда не ступала нога полисмена. Мальчишки-рассыльные, въезжая сюда на велосипедах, приглушали звонки. И даже бездомные собаки, забредая сюда с желанием полаять на лебедей, издавали только невнятное кряхтенье и почтительно ретировались.

Бисквиту здесь чрезвычайно нравилось.

— Полный порядок, — сказал он себе.

И, сделав паузу, чтобы запустить банановой шкуркой в лебедя Перси, который, вытянув шею, издавал звук паровоза, выпускающего пар, Бисквит прошествовал далее и подошел к калитке, на которой белела выцветшая надпись из двух слов:

«МИРНАЯ ЗАВОДЬ»

Заводь эта оказалась двухэтажным зданием в стиле загородной неоготики, сложенным из кирпича, выкрашенного ядовитой желтой краской, которая начала тускнеть. Как и многие другие дома в Вэлли Филдс, оно демонстрировало, на что способен местный архитектор Монтгомери Перкинс, если постарается. Несомненно, именно ему принадлежала идея разместить на парадной лестнице двух оштукатуренных сфинксов.

Там, где мистеру Перкинсу помогала матушка-природа, результат был еще более ошеломляющим. Одна половина дома была оплетена плющом, а вдоль забора тянулся вьюнок. Там и сям росли внушительные кусты благородного лавра, а короткая тропинка, ведущая к дому, которую мистер Корнелиус величал подъездной аллеей, была обсажена цветами.

Справа, затененная рябиной, виднелась решетчатая Дверь, очевидно, ведущая на задний двор. И Бисквит, с присущим естествоиспытателю любопытством, немедленно направился прямо к ней.

Пройдя в дверь, он задержался, не то чтобы заколдованный, но крепко озадаченный. Перед ним, вгрызаясь в землю лопатой величиной с нее самое, возникла девушка.

Ничто в словах мистера Корнелиуса не подготовило Бисквита к встрече на территории своего парка с девушками.

— Привет, — сказал он.

Землекопша прекратила копать, взглянула на него и выпрямилась.

— Привет, — отозвалась она.